Господи, надоумь, как быть?!
Да что у Господа спрашивать. Если не добудет денег — ему не жить. Тут надо выбирать — он сам или эта незнакомая девушка.
Стоп! Ведь можно и по-другому, не обязательно брать такой грех на душу. Только как это сделать?..
Густаво лежал тихо, не шевелясь. За окном в ночной тишине, где-то далеко внизу, лаяли собаки. По крыше хижины тихонько постукивали капли дождя. Наверно, неуютно сейчас в лесу, сыро…
Лес! Она там заблудится, не зная, куда идти. Лес огромный, непроходимый. Но, за несколько дней, может, и найдет дорогу, не погибнет…
У него отчего-то полегчало на душе.
Не спалось. Дождь все сильней стучал по крыше. Вот напасть! Надо, чтобы к утру прошел, а то в такую погоду ей вряд ли захочется в лес идти.
Она пошевелилась во сне и повернулась к нему. Лунный свет упал на такое милое, славянское лицо.
Наивная какая. И бесстрашная.
Надо спать. Завтра ему много сил понадобится. И душевных, и физических.
Иру лес просто потряс. У нее было такое чувство, что они здесь одни — вдвоем, как первобытные люди. И нет никакой цивилизации, ничего кругом. Такая окружала их тишина, что говорить хотелось только шепотом. Она, как маленькая девочка, подбегала к диковинным цветам на высоких, больше метра стеблях и только повторяла: «Смотри, смотри!» Густаво не разделял ее восторга. Да это было неудивительно — ведь он здесь жил и видел всю эту дивную красоту не раз.
Она рассматривала огромный одуванчик, качающийся от невидимого дуновения воздуха, и представляла, как когда-то, тысячи лет назад, вот такая же девушка, как она, быть может, плела из этих одуванчиков венки!..
— Ирина, я отойду на минутку… ладно?..
— Да, конечно, иди.
— Ты только никуда с этого места не уходи, а то потеряешься.
— Ладно, не пойду.
Так, бежать быстрее!
Он знал здесь все тропинки, все дорожки. Это туристам доверчивым говорят — четыреста гектаров непроходимого леса, никогда не выбраться самому. Конечно, не выбраться, если дороги не знаешь. А он, Густаво, знает! Спасибо отцу — денег ни гроша не оставил, зато какие-то знания есть.
Минут через двадцать он уже был в домике, где провел ночь с этой русской. Так, ее сумка… сумку брать нельзя. Карточка и деньги — больше ничего. Сумку закинуть на чердак. Даже когда Хуан вернется, не скоро ее обнаружит. Паспорт? Паспорт порвать на мелкие кусочки.
Денег в кошельке было прилично — пятьсот пятьдесят евро и еще какие-то русские деньги. Вот уж эти ему никак не понадобятся. Надо надеяться, на карточке денег побольше. Код он тогда еще, в магазине подсмотрел!
