— Это что? — спросил Димитрий.
— Ты читай, читай, — довольный, подзадорил его Сергей.
Димитрий опять зашагал по бурелому:
«Да только не долго так было, сказывают старики, потому увидел черт, что одолевает его мужик: нет на земле ни обмана, ни воровства, ни грабительства… И стал черт думать крепкую думу: как бы ему испортить род человеческий. Семь лет думал черт, не ел, не пил, не спал… и выдумал — попа. Потом еще семь лет думал и выдумал — барина. Потом еще семь лет думал и выдумал — купца».
— Ну как? — не утерпел автор.
— Занятно. А дальше что?
— Дальше — известное дело: напустил их черт на мужика. А мужик, вместо того чтобы им башку свернуть, пока не расплодились, одел их, напоил-накормил и на шею себе посадил.
— Похоже на правду, — заметил Рогачев, — и складно получается.
— Я и думаю сказку написать, — обрадовался Сергей.
— Какую же сказку?
— О копейке.
— Вон что. Ну-ка, расскажи.
Димитрий забыл, что надо бы сбегать на речку выкупаться, стоял рядом с Сергеем, шевелил пальцами ног в траве. Дослушав, спросил:
— Ты ее долго писать будешь?
— Как получится.
— За неделю надо, — заявил Димитрий. — Как, по-твоему, Ярцеву можно доверять?
— Мы и так ему много доверили!
— Вот именно. Попробуем у него устроить типографию. Мы же давно прикидывали, где бы ее спрятать. А тут в доме хороший погреб, я смотрел. Ярцев по делам часто в Тверь ездит; мог бы спокойно возить литературу.
— Ты так думаешь? — сомневался Сергей.
— Бесспорно! Кончишь свою сказку, я подготовлю погреб. Напишем в Петербург, перевезут станок. Первая книжка — твоя сказка. Я сам буду набирать. Ну что, хорошая идея?
— Мою-то сказку не обязательно первой. И получится ли еще…
— Ишь ты, скромник. Не боги горшки обжигают. А теперь давай освобождай чурбак, размяться надо.
Димитрий поднял с земли топор, поставил на чурбак полено, поплевал на ладони:
— Мы все могем, только не могем в часах топором размахнуться!
Вскинул топор над головой и с треском раскроил березовое полено.
* * *
Через три дня учитель благословил своих учеников.
— Одежонку вам подходящую справить надо, — посоветовал Петр напоследок, — эту скиньте.
Армяки, лапти достал Ярцев, а еще через пару дней из деревни Андрюшино по проселочной дороге вышли на приволье два мужика, с пилами, завернутыми в рогожу, с топорами за спиной, заткнутыми за веревочные пояса.
Мужики были молодые, шли ходко, а как зашли в первый по дороге перелесок, лихо запели:
Как под лесом, лесом шелкова трава,
Ой ли, ой ли люшеньки, шелкова трава!
