К 1617 году все намеченные проекты и планы в основном реализовались, с полным на то основанием можно считать - страна и армия готовы к предстоящей освободительной войне. Преодолены последствия разрухи Смутных времен, воссоздалась и заработала в полную силу новая государственная система, в экономике страны смогли реализовать те реформы, которые мы стали вводить пять лет назад. На этом пути не все было благополучно, допустил промахи, не все смог просчитать, не обошлось без лихоимцев и казнокрадов среди тех, кому верил, не раз ошибался с назначением на ответственные посты людей, с первого взгляда бойких и толковых, а в действительности оказавшихся непригодными.
Но вместе с ближайшими сподвижниками смог преодолеть трудности, исправить с минимальными потерями свои ошибки, избавился от чуждых людей, привлек им на смену самых достойных, перетряхнул общество, все сословия от душевной лени и нежелания перемен. И теперь с удовлетворением оцениваю наши труды, мы смогли достичь того, во что вначале пути многие не верили, даже сочувствующие нам. Возрос многократно оборонный потенциал, налажено промышленное производство необходимых армии и народу товаров и снаряжения, казна наполнилась с солидным резервом на будущие затраты. Наши войска могут на равных, более того, с очевидным преимуществом, сразиться с любым противником, даже самым грозным. Отменно выучены, снаряжены лучшим в мире вооружением, припасы для боевых действий приготовлены с необходимым запасом.
В конце года, зимой, созываю на особое совещание руководителей Государственной думы, Генерального штаба, объявляю стратегическую боевую задачу: Соратники мои, боевые друзья! Мы сделали многое для могущества страны. Теперь пришло время освободить наши земли, которые вороги взяли у нас, пользуясь временными слабостями и раздорами. Нам надо разгромить армию Речи Посполитою, укрепиться на присоединенных землях, от Киева до Волыни, установить свою власть, поднять угнетенный народ с колен. Будем вместе думать, как нам выполнить воинский долг перед страной.
После восторженной реакции присутствующих, иного и не ожидал, вместе проработали предстоящую компанию. За многие годы совместной работы у меня с руководителями Думы, другими высшими чинами государства сложился коллегиальный характер обсуждения каких-либо проектов и задач. Я не давил на своих товарищей авторитарными мерами, они свободно высказывали свое мнение, спорили. Если я был не прав, то открыто признавался в этом, но если принимал решение после обсуждения, то оно исполнялось моими помощниками без пререканий. Те, кто воспринимали мое внимание к мнению сподвижников как нерешительность, продолжали оспаривать принятое решение или бойкотировать его, долго на посту не задерживались, отстранялись и попадали под опалу. Таким образом со временем сложился основной костяк моих советников и исполнителей государевой воли.
