Ты проснулась от танца, закричала, нас окружили люди, освобожденный в белой футболке валялся, рядом лежали его окровавленные освобожденные зубы, один или полтора. Танцпол был залит кровью. Я схватил тебя за руку и потащил к выходу. За нами никто не гнался: общество свободных людей принимало любой расклад. Ты всю дорогу молчала, молча и спать легла. И мы не соединились пустыми телами. Мы так и не смогли освободиться. Мы просто заснули, отвернувшись в разные стороны.
Вскоре после танца свободы мы пошли в другое место.
В тот распрекрасный вечер я был размазанно пьян, но помню его до мелочей. Первую часть вечера я пел на свадьбе у знакомого, где и наопрокидывался коньяков, а сразу после пения мне нужно было брать интервью у Дмитрия «Люська» Сорокина, который выступал в соседнем ресторане со своим гитарным камеди-юмором.
Ты зашла за мной в ресторан, где я пел, и застала меня в обнимку с двумя десантниками, которые громко орали вместе со мной: «Там за туманами вечными, пьяными…»
…Зашла не просто красивая, ты вся сияла: блестящее платье, волосы в маленьких звездочках, черные сапожки, сияющие глаза. Богиня-соблазнительница, эталон сексуальности – так думал я, находясь глубоко под этанолом.
Ты встала посредине зала, пьяная свадьба прекратила петь и плясать, стала сжимать тебя в кольцо. Она не понимала, кто ты, зачем ты здесь, чья ты. И орали десантники все громче, обливаясь пьяным потом.
Песня закончилась, я наспех отключил аппаратуру, быстро выслушал все респекты за «Там, где клен шумит», за «Синий иней» – и мы отправились на интервью к Люську.
Пока шли, ты не давала себя обнять и поцеловать. Ты ругалась, ты снова ругалась. Что я иду на интервью пьяным, что я безответственный и вообще веду себя как пацан.
Так я пацан и есть, громко крикнул я, похлопав себя по самому пацанскому месту. Ты поджала губы и споткнулась. Я поддержал тебя, взяв за талию, но схватил слишком сильно, получилось, что наоборот толкнул, и мы оба чуть не упали на пыльный газон. Ты выругалась, пошла впереди, я плелся сзади, думая о том, что же за вопросы буду задавать комедийщику. У меня не было к нему вопросов, ни единого. Но материал для журнала было делать необходимо, и я думал…
В ресторане было шумно, бегали какие-то люди в бабочках и скверных пятнистых галстуках, лица их были сосредоточенными, печальными и жирными. Казалось, что все пространство заполонили поклонники Елены Степаненко, группы «Доктор-шлягер» и одесские уличные шансонье. Надо устроить им тотальное AC/DC, само собой пронеслось в голове.
