— Точно. Но откуда эти люди берутся?
— Надо думать, перебираются из ночлежек, уж хуже, чем там, им не будет.
— Их же собратья и держат эти ночлежки, — вставила Эрмина. — Там, где можно драть шкуру с алжирца, они всегда сами первые. Это уж известно!
У Эрмины всегда все известно.
— Но больше всего меня удивляет, — продолжает Шарлемань, — что им никто не препятствует.
Марсель. Ведь они оседают на государственных землях. Раньше эти места принадлежали компании, а теперь все угольные шахты государственные.
Шарлемань. Может быть, эти земли относятся к Лесному ведомству, но тогда они опять-таки государственные.
Марсель. Похоже, власти не возражают против того, что они здесь селятся все одной кучей, а не распыляются по разным гостиницам. Нашему участку легче наблюдать за ними.
Шарлемань. Вот люди и говорят: раньше было хоть одно спокойное местечко — Понпон-Финет. А теперь по их милости полиция и сюда стала заглядывать! Подумать только: учредили особый участок в нашем Понпон-Финет!
Вот уже год, как здесь появилось новое отделение полицейского комиссариата. Оно расположилось в переулочке Буайе, перегороженном с одного конца. Здание выходит прямым углом на шоссе, которое спускается с железного моста через Гро-Кайю к шахтерским поселкам мимо Понпон-Финет, мимо Семейного поселка и Холостяцкого лагеря. И уж конечно, полиция не бездействует, все идет как положено: обыски, проверка документов, облавы, и все это началось даже раньше, чем появились новые бараки… Завелся у них и толмач-алжирец, который разгуливает в полувоенной форме. Вот уж кому несдобровать в один прекрасный день, как бы он ни остерегался…
Марсель. Да, так говорят. В общем, все эти удовольствия свалились на нас из-за них.
Шарлемань. Так или иначе, нужно как-то выяснить, я ради этого и пришел к тебе. Не наведаешься ли ты к Тайебу…
— Вен Тиди? — восклицает Марсель. — Да ведь он давным-давно уехал!
Шарлемань. Да Что ты! Вот досада! С ним хоть можно было разговаривать.
Марсель. Верно! Тайеб был славный парень. Прожил здесь лет десять и стал почти настоящим французом! Ты знаешь, какие у меня в литейном лихие ребята? Им на зуб лучше не попадайся. Так вот они прозвали его Туди[1]. Тайеб Бен Туди! — со смехом добавляет Марсель.
— Ну уж это нарочно, чтобы досадить женщинам! — говорит Эрмина.
— А он не злился? — спрашивает Шарлемань, словно не слыша ее слов.
— Ну что ты! Он смеялся вместе со всеми… Наоборот, это ему вроде польстило. Но раз его нет, найдутся же на заводе и другие парни?
