А день действительно хорош. Кто-то выпустил в небо своих голубей, должно быть Леон Авриль.
— Отец велел мне выкинуть этот снимок. Ты бы поглядел, как через него…
— Да я уж видел, прямо как в кино!
— Пойдем? Там их полно валяется в Семейном!
— Там у всех ребят таких полно!
— А что можно с ними делать?
— Это здорово! Смотришь на свет и видишь то, что не полагается!
— Да ведь там все черное!
— Ясно, потому что ведь изнутри смотришь!
— Можно так и своего отца увидеть…
— И учителя…
— И кюре?..
— Бог ты мой! Да разве можно?..
— Это самое что ни на есть запрещенное!
— А что ты уже видел?
— Не то, что ты думаешь! И все равно очень здорово!
— А почему у нас таких снимков нет?
— Потому что наши их прячут, понимаешь?
— У нас дома валяется такой снимок на шкафу. Там полно пыли. Такой большой конверт со всякими номерами и написано: «Желудок».
— Это отца твоего или матери?
— Смотрите, ребята, он краснеет!
— Он боится сказать!
— Потому что это его матери!
— Да нет, просто они чаще стали ходить к доктору…
— Фу, гадость! Неужели ты решишься взять это в руки?
— Бр-р-р! Эти штуки заразные! Тронешь и заболеешь!
— А главное, сколько человек потом это щупали!
— Да нет, оно моется, я пробовал!
— С них ничего не стирается?
— А с тебя что-нибудь стирается, когда ты моешься?
— А они ничего не говорят тебе, когда ты это трогаешь?
— Они даже внимания не обращают!
— Наверное, берегут эту штуку на память…
— Это действительно похоже на кино?
— Ну как застывшее кино. И хоть черное, а насквозь видно…
— Да идем, сам посмотришь!
— Он не пойдет. Он матери боится.
— А моя тоже дает жизни, когда я туда хожу!
— Эх ты, маменькин сынок…
— …Смотри, не наябедничай!
— Если не проболтаешься, мы принесем тебе одну штуку!
— Хоть маленькую!
— Ну и выдал — «маленькую»! Смеешься?
— А что, подумаешь, бывают и маленькие!
Господи, сколько мух!
Черт бы их всех побрал!
Андре Биро помалкивает, и неспроста — мать и так уже поглядывает на него. Он старательно жует сухой хлеб. Именно сухой, ибо свой стакан пива он проглотил сразу, в самом начале ужина. Жюльетта так и держит руку на бутылке, добрых минут десять прождешь, пока получишь второй стакан. Старшая сестра Жильберта тоже не спускает с него глаз.
Когда отца нет дома, с ужином справляются быстро. И тем лучше. Потому что за Андре следят обе, и мать, и сестра. Братишка Рене не в счет, ему всего восемь лет.
По вечерам едят «что бог послал», остатки от обеда, плавленый сыр, один треугольничек, и много хлеба, или вонючий сыр, вот как сегодня, или что-нибудь из сада, вишни, например. Когда отца нет в обед и он только ужинает дома, тогда все наоборот: в полдень едят «что бог послал». Вся жизнь в доме зависит от отцовской смены.
