— Я думаю, вам лучше уйти, — сказала Зоя. — Как вы нашли меня?
— В балетной школе подсказали. А что?
Неужели Юра проговорился?
— Значит, так, моя дорогая племянница. Собирай вещи, поедем домой. Хватит тебе скитаться по квартирам. А кто эта девушка?
Катя вышла из кухни, прикрыв за собой дверь.
— Моя подруга, а в чем дело?
— Да просто пытаюсь понять, с кем ты общаешься, кто помог тебе докатиться до такой жизни.
— А вас совесть не загрызла?
— Ладно… Я виновата. Гера меня ест каждый день за это. Но когда мы все это задумали, нам казалось, что мы поступаем правильно. Жила бы спокойно у нас, не знаю, что тебе не нравилось… Ну да, может, я чего лишнего и говорила, но мне до сих пор кажется, что танцы — это не профессия. Вот это все… квартира и прочее, тебе кто-нибудь помогает? На что ты живешь?
— Говорю же, это не ваше дело.
— Но ты же моя племянница! Ты думаешь, я все эти месяцы не переживала? Думаешь, не искала тебя? Прошлась по твоим подружкам и в балетной школе была, никто про тебя ничего не знает… А тут случайно встретила твоего Пастухова, он в больнице лежал в одно время с Герой… Да-да, и у нас все не так уж и благополучно, ему аппендицит вырезали. Так вот, говорю же, они случайно познакомились, и оказалось, что Пастухов — твой преподаватель. Разговорились они с Герой, тот и сказал, что ты в стриптизе работаешь. Это правда?
— Ну, работала. Потом в ресторане танцевала. И что?
— Да то, что это неприлично! В кого ты у нас такая уродилась?!
Зоя вдруг почувствовала резкую боль в низу живота. Застонала. Потом по ногам потекло что-то теплое.
— Вы зачем пришли?
— Разве не понятно?
— Катя! — позвала она. — Кажется, начинается…
— Господи… Только этого еще не хватало! Вызывайте «Скорую!» Вернее… Ой, что это я? Мы же на машине, Гера внизу… Так, собирайся, я тебе помогу…
— Вам лучше уйти, честное слово… — разве могла она предположить, что в самую трудную минуту, которую она так боялась, рядом с ней окажется тетка.
— Щас! Ты что, как я могу тебя оставить, когда ты рожаешь?! Давай-ка поднимайся…
В кухню влетела бледная Катя, в руках у нее была большая сумка, приготовленная специально для родов.
— Мне нужно в частный роддом, у меня там договоренность, меня ждут… — Боль становилась невыносимой. — Отвезите меня, я скажу, куда ехать…
В машине она не знала, как сесть или лечь. Все внутренности ее словно разрывались, она стонала, сдерживаясь, чтобы не закричать.
Катя сидела рядом и поддерживала ее.
Дядя Герман, перепуганный насмерть, вел машину тихо, по лицу его струился пот.
