«Ты, Зоя, проститутка», — она вынесла себе окончательный вердикт.
— Нет, Петр Аркадьевич, я не перееду к вам. Что касается клуба, то да, вы правы, нужно отсюда уходить. Думаю, если бы вы помогли мне найти более приличную работу, но за такие же деньги, я была бы вам очень благодарна.
Она и сама не поняла, откуда у нее взялась такая смелость, граничащая с нахальством. Возможно, сработал инстинкт самосохранения, который диктовал свои условия выживания с ребенком в животе.
— Хорошо, я подумаю. В ресторане танцевать на сцене — тебя устроит?
— Снова стриптиз?
— Нет. Просто танец. Но я подумаю еще об этом. Ты, главное, уходи отсюда, пока не поздно.
— И я подумаю.
— Да нечего тут думать! Непременно влипнешь в какую-нибудь грязную историю!
— Откуда такая забота?
Она разговаривала с ним, дразнила его, выказывала к нему свое недоверие и в какой-то момент поняла, что он ведь не знает о том, что она ушла в тот памятный вечер из арт-клуба с Шорохоффым. Подумал, что она просто ушла, одна, исчезла, сбежала от него. Что ж, это неплохо. И разговоров будет меньше, да и с Захаровым отношения еще не испорчены окончательно.
— А ты могла бы уйти прямо сейчас отсюда?
— Куда?
— Да ко мне, ты что, ничего не понимаешь? Я предлагаю тебе свою помощь. Скажи, сколько тебе сейчас дать денег, чтобы ты поверила мне?
Взять деньги у Захарова означало попасть к нему в зависимость. А с другой стороны, уж слишком тяжелым оказался день, она и сама себя поедом ела, переживала, поняла, что совершила ошибку, устроившись сюда.
— Завтра. Я уйду отсюда завтра, а сегодня мне нужно работать, — сказала она и вышла из кабинета.
Тремя часами позже она в крови, в разорванной одежде, дрожа всем телом, приводила себя в порядок в дамской комнате. Какой-то подвыпивший сибиряк, соря деньгами в Москве после удачной сделки, не рассчитав свои мужские силы, набросился на нее, распаленный, в кабинете, где она танцевала для него приватный танец. Зоя обрушила на него первое, что попалось под руку, — хрестоматийную бутылку шампанского, разбив ему голову, и закричала так, что прибежали сразу четверо охранников и ротатор.
— Петр Аркадьевич, пожалуйста, заберите меня отсюда, — попросила она, прижимая к мокрой от слез щеке телефон, зная, что Захаров еще в клубе, развлекается где-то в кабинете с девушкой Соней.
— Ты где? — услышала она взволнованное. — Где, твою мать?
— В женском туалете.
— Я буду у дверей через пару минут, выходи. — И запоздалое: — С тобой все в порядке? Ты цела?
