Солнце опускалось за горы, блестевшие, словно жестяная кровля. У меня побаливала голова. Значит, мне даже не придется лгать, ссылаясь на мигрень. Я положил рядом с собою на сиденье шлем Клер и пустился в обратный путь. Удастся ли мне до конца справиться с «лендровером»? А что, если заглохнет мотор и я не смогу сбросить машину в озеро?.. Что я тогда скажу?.. Клер говорила мне об этом, ведь она предусмотрела такую возможность, как и любую другую; но я никак не мог вспомнить, как именно мне следовало поступить. Машину потряхивало на ухабах, заходящее солнце было похоже на раскаленное жерло печи. Меня терзал страх, что я не успею вовремя выпрыгнуть и свалюсь в озеро вместе с машиной. Я представлял себе, как вода раскаленным потоком металла с ревом низвергается в расщелину у подножия плоскогорья, бьется о крутую тропинку. До плотины оставалось чуть меньше километра пути. Я мысленно повторил все, что мне предстояло сделать: перевести «лендровер» на первую скорость, подключить оба моста, как только проеду коридор, свернуть направо и выпрыгнуть. Все это надо проделать согласованно, без излишней спешки.
На фоне заката четко выделялась приближавшаяся плотина. Возле постовой будки никого не было видно. Внимание, пора! Шум мотора сразу заполнил ущелье. Я почувствовал себя голым, выставленным на всеобщее обозрение, виновным до мозга костей. Итак, включаем первую скорость, ручку отвести назад до упора, руль — направо. Я выпрыгнул из машины, но приземлился неудачно. Острая боль в левой щиколотке, словно удар палкой, сбила меня с ног. Я покатился на землю, кое-как поднялся. Тяжелый «лендровер» косо вползал на насыпь. Стараясь не ступать на левую ногу, я взобрался следом. Машина внезапно провалилась со страшным металлическим скрежетом. Я поднялся наверх в ту секунду, когда она скрылась под водой. До меня долетели брызги. Канистра из-под бензина, сорвавшаяся во время падения, покатилась по тропинке и исчезла в волнах, с шумом бьющихся о берег. Тут моя щиколотка подвернулась, я повалился на землю. Не зацепись я за скалу, тоже свалился бы в воду. Я закрыл глаза. Все у меня болело, но самое трудное было позади. До меня донеслись крики, топот бегущих ног. На грани обморока, я словно плавал в каком-то ласковом тумане. На этом мое участие в событиях должно было окончиться. Механизм, запущенный Клер, пришел в движение, словно первые пласты снежной лавины. Тогда еще я не мог знать, что она сметет всех нас…
