— Давайте завтракать, — предложил Жаллю. — Все готово.
С едой было скоро покончено. У меня сердце не лежало к болтовне, да и Жаллю, поглощенный своими делами, не замечал, что разговор не клеится. Клер задавала вопросы о природных богатствах, о еде, о жизни на плотине. Она обладала практической сметкой, а это всегда меня раздражало. Я догадывался, что она думает обосноваться здесь и заняться обустройством нашего холостяцкого быта на семейный лад. Мне это вовсе не нравилось. Мой привычный беспорядок стал мне дорог. Ману умела с этим считаться. Но в Клер была веселость, был задор, скажу больше — в ней была прозрачная ясность, которая понемногу рассеяла мое предубеждение. Сравнивая этих двух женщин, я поневоле признавал, что Клер — само воплощение покоя и надежности. Никогда не знавший матери, я больше, чем кто-либо другой, был подвержен определенному женскому влиянию. От Ману не исходило такого ощущения надежности… Стоп! В эту сторону проезд закрыт. Стоит мне только начать думать о Ману…
— Вы о чем-то задумались, мсье Брюлен, — донесся до меня голос Клер. — Давайте-ка сюда тарелку.
Ее насмешил пузатый самовар, словно составленный из двух колб и напоминавший сосуд алхимика.
— Чем собираетесь заняться теперь? — спросил Жаллю.
— Думаю навести порядок у себя в комнате, — ответила Клер.
— А я, пожалуй, поработаю.
— Вот и отлично. А когда моя жена передохнет, покажите-ка ей здешние сооружения. Увидимся за обедом.
Жаллю легонько поцеловал Клер в висок, а мне пожал руку, что у него было редким знаком доброго расположения. Клер поднялась из-за стола.
— Я кое-что привезла для вас, Пьер.
Я зашел вместе с ней в ее комнату, такую же бетонную келью, как и моя собственная. Она покопалась в разобранных чемоданах и протянула мне пакетик из шелковистой бумаги. Я сразу догадался, что это та самая ручка, которую я просил. Я открыл футляр, и сердце у меня замерло. Это была не просто ручка, а роскошный «Паркер», о котором я как-то говорил Ману.
— Будешь умницей, я тебе такой подарю, — посулила она.
«Будешь умницей» в ее устах означало: «Не станешь задавать вопросов», «Будешь принимать меня такой, какая я есть»… Я вновь видел эту сцену. Видел Ману, сидевшую на диване с чашкой чая в руках. Это было… ну да, в тот самый день, когда я выписал ей чек. Я даже забыл поблагодарить Клер. Я снова был в Париже. Ману была со мной…
— Вам не нравится?
— Простите?.. Нет, напротив… Извините, мне, право, неудобно… Но почему именно «Паркер»?
