Наверняка я мог узнать о ней гораздо больше, если бы у нас было время, однако оно было далеко не безгранично. Мы были так счастливы, что не задумывались о пролетевших минутах и часах, как вдруг — почти внезапно — длинный красный луч заката прорезал холмы и упал на морские волны, девушка вскочила на ноги и воскликнула:
Уже закат! О чем я только думала! Доброй ночи, доброй ночи! Нет, не надо провожать меня, из этого ничего хорошего не выйдет. Доброй ночи!
И, прежде чем я успел что-то сказать, она умчалась вниз по восточному склону.
Резкий перепад от мечты о счастье к одиночеству вызвал неожиданный для самого меня всплеск досады. Глядя вслед убегающей девушке, я пробормотал:
Почему часы радости так коротки? Почему несчастье и тревога длятся долго?
Но красный свет заката падал на мое лицо, и постепенно чувства мои успокаивались, нисходило умиротворение, и я опустился на колени прямо там, на вершине холма, и молился с прямотой и пылом, которые являются духовными дарованиями юности, и она представлялась мне воплощением совершенства, смыслом бытия, моей будущей женой. Я медленно пошел вниз, когда солнце уже село, а у подножия еще долго стоял, опустошенный и тихий, глядя на силуэт вершины, подарившей мне так много счастья.
Не насмехайтесь над этим те, чья жизнь остается серой. Дай бог серым душой и шевелюрой, унылым наблюдателям жизни пережить такие моменты!
Домой я шел быстро, совсем не чувствуя усталости, мне казалось, будто я парил в воздухе. По мере приближения к отелю мне пришла в голову мысль, что надо сразу уйти к себе в комнату, отказаться от ужина — слишком плотским и приземленным представлялся он после возвышенных впечатлений. Однако после некоторых размышлений я понял, что не стоит впадать в безумства. Тогда меня увело к другой крайности, доброе лицо миссис Китинг показалось мне особенно милым и располагающим, так что я немедленно заказал обильную еду. Дик еще не вернулся, и я был этим вполне доволен, это означало, что и Энди не будет крутиться рядом и делать глупые намеки — а в тот момент я совершенно не был настроен на его плоские шутки.
Дик застал меня в самый разгар трапезы. Он тоже изрядно проголодался, и пока мы не покончили с рыбой и жареной уткой, разговор не завязывался. Но, насытившись, мой друг с энтузиазмом приступил к рассказу, и ему было чем поделиться. Он встретился с Мориарти — именно потому и задержался вечером; старик дал ему разрешение провести исследование и необходимые эксперименты на болоте. На протяжении всего дня, выполняя механическую работу для Мердока, Дик не переставал обдумывать методы подобного исследования, а теперь быстро набросал примерную схему своего проекта, с которой я, по его замыслу, мог бы приступить к заданию. Мы успели выкурить по сигаре, пока обсуждали детали. Он задал пару вопросов о моей прогулке, и я ответил кое-что, чтобы не возбуждать подозрений, — что день выдался славным, что я получил удовольствие от видов. И все это не противоречило истине. Затем я поинтересовался, как продвигается его работа на новом участке Мердока. Но втайне меня радовало, каким малым и незначительным представлялся весь Шлинанаэр в свете моих свежих чувств и переживаний. Дик вместе с заказчиком успел проверить изрядную часть болота, оставалось уже совсем немного, однако он красочно описал и отменное состояние фермы, полученной ростовщиком в результате сомнительной операции.
