— Не тяжело? — спросил Кирилл, отгоняя те мысли, которые были не к месту.
— Справлюсь, — ответила девушка. — Но если ты поторопишься, я буду тебе благодарна.
Ниточка выбрала именно это мгновение, чтобы окончательно оборваться. Пуговица шлепнулась в воду. Пола плаща съехала еще дальше, открывая бедро полностью. Алекса тихо охнула.
— Да ладно, я уже все видел, — прошептал Кирилл и, демонстративно отвернувшись, пролез в камыши.
— И почему меня это не успокаивает? — донесся до него шепот Алексы.
Углубившись в камыши, Кирилл свернул прямиком к островку. Перешагивая через корягу, он оступился. Кристина поддержала его плечом и тихо хмыкнула.
— Что? — спросил Кирилл.
— Ничего, — отозвалась девушка. — Шагай давай. Насмотришься еще.
— На что?
— На то, что там эта нахалка тебе показывала, — ответила Кристина.
— Это была случайность, — сказал Кирилл. — И я не думаю, что она повторится.
— Ты так думаешь? — переспросила Кристина. — Всё может быть, всё может быть. Ладно, если она тебя прокатит, я тебе всё компенсирую. А сейчас шагай. Похоже, эти воители уже выдыхаются.
Кирилл кивнул и прибавил шаг. Кристина была права. Сейчас следовало сосредоточиться на деле, хотя вот конкретно после ее слов сосредоточиться на деле как раз не получалось. Мысли о прелестях Алексы действительно покинули мозг Кирилла, но те, что пришли им на смену, оказались еще более несовместимы с делом. Это днём Кристина была настоящей скромницей, а ночью… Ночью Кристина могла удивить. Казалось, она отрывалась за всё то время, что изображала скромную девушку.
Тряхнув головой в тщетной попытке отогнать приятные, но несвоевременные воспоминания, Кирилл сбросил свой груз на островок. Катя открыла глаза. Ей тоже тяжело было сосредоточиться на деле, хотя и совершенно по другой причине. Окинув взглядом сложенные к ее ногам пожитки, она слабым голосом перечислила, что еще надо спасти в первую очередь. Кирилл с Кристиной переглянулись.
— Раза за два унесем, — сказал Кирилл. — Или за три.
— Если у нас будут эти два-три раза, — отозвалась Кристина. — Катя, что там самое ценное?
— Соляра, — прошептала Катя.
— Солярку у вас всё равно отберут, — напомнила Алекса.
Она привалилась плечом к осинке, поддерживая рукой полы плаща.
— Где есть конфискации, там есть черный рынок, — ответила Катя; не будь это произнесено столь слабо, это прозвучало бы как отрывок лекции очень строгой учительницы. — А на черном рынке самые вкусные цены, когда ты — продавец. Спасайте соляру.
