— Ох, Санечка, ну как же так?
— Мама, — твердо ответил парень, — я его люблю.
— Ох, Санечка, да как же?
«Пожалуй, не захочешь ты в подробностях слушать, как именно…»
— Мама, я его люблю. Сердцу не прикажешь, ты сама всегда это говорила…
Пятнадцатиминутное повторение в разных вариациях расхожих штампов из любимых мамой бразильских сериалов возымело эффект — она, кажется, успокоилась. А вот Саша призадумался. Как легко, оказывается, произносить это — «люблю его». Хотя, ну а как еще объяснить родителям происходящее? Они из того поколения, что знает только категории «любит/не любит». В их времена не было замечательного сайта «вконтакте», где можно поставить статус «все сложно». Хотя, если определять их отношения с Игорем, тут нужен какой-то новый статус, вроде «пипец как сложно». А вот Игорь, интересно, из какого поколения тогда? Он, скорее, из той вневременной формации, для которой есть только «вступил в контакт с объектом». И все-таки… что это такое, каким словом назвать ту странную привязанность, в правильности которой он почему-то не испытывал ни малейших сомнений? Во всем сомневался — в моральных принципах и их необходимости, в оправданности убийства, чем бы оно ни оправдывалось — сомневался… о своей гипотетической ориентации — вообще не знал, что и думать. А вот в том, что быть с Игорем — правильно, не сомневался.
«А говорит еще, что не привораживал… врет ведь, гад такой, — с нежностью подумал Саша. — И ведь я даже разозлиться на него не могу за это».
Мама тем временем вспомнила об основной цели визита — поскольку сыночек не приехал на Новый Год за порцией приготовленных для него домашних консервов и солений, решено было привезти их ему самостоятельно. Заодно и посмотреть, как он тут живет… «Ну, вот и посмотрели», — не без ехидства подумал Саша. Из кухни периодически доносились звуки, напоминавшие стук рюмок о стол, так что за исход переговоров он был спокоен. Извлечение банок с соленьями из огромной сумки сопровождалось длинными рассказами о новостях их многочисленных родственников, так что процесс этот затянулся, и продолжался до тех пор, когда из кухни вывалились «переговорщики», изрядно раскрасневшиеся и явно довольные.
— Ну, что я скажу тебе… Игорь, — резюмировал отец. — Вот была б у меня дочка, я б за тебя ее выдал… вообще не раздумывая. Но… — тут мысль его явно зависла, ибо он только грозно посмотрел на Сашу, потрясая в воздухе пальцем.
— Но, — продолжил Рогозин, задушевно приобнимая его за плечи, — в жизни всякое бывает.
