И ещё один важный момент. Мировая история знает немало примеров, когда на уровне международных встреч или выступлений лидеры государств и важные государственные деятели произносили жёсткие, а порой очень жёсткие речи. Гремела риторика, лязгали зубы слушателей, вытряхивались камешки из обуви… но в результате на уровне практической политики всё оставалось без каких-либо значимых изменений. Это довольно распространённый феномен, укладывающийся в обычное для дипломатических отношений лицемерие, в «нормальную двуличность»: когда дипломаты риторически грохочут — помалкивают пушки и пограничники, а когда дипломаты ласково улыбаются и трясут друг другу руки — взрываются жилые дома и тонут подводные лодки. Знает такие примеры и российская история: заслуживший на редкость масштабное народное уважение Евгений Примаков, политик действительно очень высокого уровня, человек, который в своё время заложил основы для БРИКС. Так вот, Евгений Примаков, будучи главой правительства Российской Федерации, в 1999 году демонстративно разворачивал свой самолёт прямо над океаном, «отменив» таким образом визит в Вашингтон из-за решения Америки бомбить Югославию. Этот блестящий ход, который даже в учебники международных отношений вошёл как «петля Примакова» или «примаковский разворот», фактически стал началом той самой внешней политики, которую несколько позднее будет проводить Владимир Путин. Но в тот год этот по-настоящему решительный и самостоятельный поступок не повлёк никаких логических последствий, поскольку перепуганный очередным мощным конкурентом Ельцин не только никак не продолжил заложенную Примаковым линию, но ещё и отправил Примакова в отставку спустя пару месяцев. Вот вам идеальный пример, когда даже не дипломатически лицемерный, а вполне искренний, но в то же время грамотный и уместный ход на международной арене полностью нивелируется отсутствием какого-либо его продолжения. Впоследствии будут и у Владимира Путина похожие ситуации — правда, похожие лишь внешне, но по сути своей куда более сложные. От них никто не застрахован, это факт: слишком многое во внешней политике определяется состоянием дел в мире, а не интересами и волей дипломатов и государственных лидеров.
Но Мюнхенская речь не стала таким разовым (а потому холостым) выстрелом. В том же году в течение трёх месяцев Путин предпринял все необходимые действия по приостановлению Договора об обычных вооружённых силах в Европе. О том, что ДОВСЕ выполняется Россией фактически в одностороннем порядке, говорилось и в Мюнхенской речи: дескать, дорогие партнёры, вы со своей ПРО и размещением натовских баз в странах подбираетесь всё ближе к нашим границам, а мы, значит, должны выполнять ДОВСЕ и никак не реагировать? И вот то, что прозвучало в речи, воплотилось в реальную политику: Россия приостановила участие в ДОВСЕ. Сказали: не будет больше односторонних уступок — и перестали на них идти. А за месяц до приостановки договора (полный выход страны из договора состоится в 2014 году) Россия категорически отказалась уступать по вопросу независимости Косово, которую она блокировала вплоть до её одностороннего объявления (объявление также не признала вопреки открытому и мощному давлению США и их особо активного сторонника французского президента Саркози). Хочу обратить ваше внимание, что в случае с Косово путинская Россия не столько искала своей выгоды (или опасалась за собственную целостность, как, скажем, Испания), сколько отказывалась идти на нарушение международных норм, создавать прецедент. Нюанс в том, что этот прецедент как раз России был бы очень даже выгоден. И казалось бы, отчего не пойти на признание независимости Косово, чтобы потом с чистой совестью признавать независимость Абхазии и Южной Осетии, независимость и присоединение Крыма? А оттого, что последовательность во внешней политике важнее, чем конкретная выгода. То, что Запад во главе с США игнорирует международное право, не означает, что нужно немедленно следовать их примеру. Если бы Россия признала независимость Косово, то получилось бы, что она
