— Аминь, аминь глаголю вам...
С годами мать перестала сниться Лукии. По ночам девочка лишь видела, как в тумане раскачивается какое-то серое, невыразительное пятно. Изредка открывались на мгновение чьи-то родные глаза и где-то совсем близко как будто звучал родной голос. Но серое пятно расплывалось, застилая образ матери тяжелым пологом.
В приюте жили двадцать девочек разного возраста. Самая маленькая среди них — Лукия. Это было частное благотворительное заведение графини Скаржинской, на ее средства содержались девочки-сиротки, воспитательница матушка Раиса и кухарка.
Не было в приюте ни прачек, ни уборщиц, ни портних. Сами девочки (старшей из них было лишь четырнадцать лет) стирали и мыли полы, обшивали всех воспитанниц и саму матушку Раису.
Работы всегда было более чем достаточно, но тяжелее всякой работы — посты. Собравшись вечером в спальне, девочки с замиранием сердца спрашивали друг друга, нет ли завтра какого-нибудь поста. Когда выявлялось, что день «скоромный», радости не было границ. Значит, завтра на обед будет борщ и каша, а может быть, даже с молоком.
Но таких счастливых «скоромных» дней выпадало очень мало. Чуть ли не каждый день девочек подстерегал какой-нибудь пост — то ли большой, то ли петров пост, усекновения головы Иоанна-крестителя или воздвижения креста, или просто среда и пятница. И эти дни на обед и завтрак варился постный кондер, а ужина вовсе не бывало.
Голодная Лукия плакала, выпрашивая еду. Тогда появлялась матушка Раиса, усаживалась возле девочки и, перебирая четки, поучала, какой великий грех наедаться сегодня вволю, как люто карает боженька нечестивцев, которые едят в пост скоромное...
В животе матушки Раисы приятно урчало после сытного мясного ужина (она готовила себе еду отдельно), сладко слипались ресницы, но она лениво перебирала четки и не уходила спать, пока не вдолбит этим несознательным детям, что пост спасает душу от козней дьявола. Только старательно выполнив свой долг, матушка Раиса торжественно подымалась со стула и направлялась в свою уютную комнату. Уже на ходу она отдавала дежурной распоряжение уложить девочек в постель.
Долгие поучения матушки Раисы ничуть не унимали голодного червячка, который непрерывно сосал под детским сердцем. Чтобы как-то унять голод, воспитанницы приюта пили без конца воду, однако нельзя сказать, чтобы это помогало. По ночам Лукии снились большие пышные буханки, куски розового свиного сала, куры, которых она почему-то глотала живьем.
