Лисицын вздрогнул.
- Кто умер? - вмешался он, едва не закричав.
Долговязый посмотрел с досадой и небрежно бросил:
- А вот, о котором в газетах… Дмитрий Иванович Менделеев.
…Вечером к Лисицыну зашел, чтобы получить квартирную плату, приказчик хозяина дома. Приказчик остался в передней, а Егор Егорыч заглянул в кабинет. Лисицын стоял перед портретом заросшего длинными волосами старика. Портрет раньше был в лаборатории; теперь оказался в кабинете - над письменным столом, на почетном месте.
Егор Егорыч доложил:
- Приказчик, ваше благородие…
Лисицын не расслышал или не заметил сказанного. Помолчав, кивнул на портрет:
- Умер Менделеев. Умер… А мне так хотелось показать ему свою работу!
Егор Егорыч попятился за дверь, замахал рукой приказчику - позже, мол, придешь, сейчас не время. Тот надел пальто и пошел в кухню, где ход на черную лестницу. Егор Егорыч с обеспокоенным видом вернулся к Лисицыну.
Случилось, что приказчик по дороге обронил перчатку. Не в передней ли? А когда, чтобы разыскать ее, он сделал несколько шагов назад, из-за закрытой двери до него донеслись голоса.
Эта квартира вообще вызывала к себе любопытство. Все тут странно. В окнах - видно с тротуара - даже днем блещут яркие огни. И неудивительно, что, услышав беседу о здешних секретах, приказчик задержался тихонько в передней, уши навострил.
Совсем поблизости прозвучал голос Егора Егорыча:
- Про сахар-то вы говорить изволили. А из чего - никак нет, не представляю!
- Ну, как же ты! - сказал Лисицын. - Не первый год со мной… А сахар - частное решение проблемы. Вот иди сюда, я объясню тебе попроще. Только не болтай об этом где-нибудь на стороне.
Наверно, они перешли в соседнюю комнату: голоса стали доноситься издалека. Однако же приказчик вник, о чем ведется речь. Будто непонятный квартирант, Лисицын, из простой воды и воздуха вырабатывает сахар, кажется, чай, хлеб и еще какие-то товары (плохо удалось расслышать - не рисовый крахмал ли часом?). Будто скоро он научит всех, и всякий сможет даром вырабатывать, чего и сколько кому надо.
Назавтра к Лисицыну явился сам владелец дома, отставной статский советник Бердников. Голова его, продолговатая и как бы проструганная посередине лысиной, покоилась на туловище со вздутым животом. Когда он входил в кабинет, тонкие ножки суетливо семенили. Взлохматив справа и слева остатки кудрей, он весь засиял елейной улыбкой:
- Ходят слухи, кудесник вы и маг, Владимир Михайлович! Я знал, вы жизнь проводите в науке, но достигнуть таких успехов… Вот люди говорят…
