- Знаете что? Совет съезда горнопромышленников просит прислать в лабораторию на донецкие рудники одного студента. В Южно-Русское акционерное общество. До осени. Не угодно ли поехать?
Гриша вспомнил недавнюю ссору в мансарде. Земляки друг с другом уже совсем не разговаривают. Обросимовским гимназистам на лето репетитор не нужен, будут отдыхать. А кроме Нижнего Новгорода и Петербурга, ему еще бывать нигде не приходилось.
- Спасибо, Георгий Евгеньевич, с каким удовольствием поеду! Вот спасибо! Поеду, конечно.
…Войдя в вагон третьего класса, грязный, пахнущий карболкой, он почувствовал себя так, будто поднялся на борт корабля, отплывающего в неведомые страны. Стоит ли думать о душном сумраке вагона, если впереди зовет и манит солнечный, прекрасный мир?
Что представляется ему - где он будет послезавтра? «Как упоителен, как роскошен летний день в Малороссии…»
В фонарях над дверями мигали огарки свечей. Зберовский залез на верхнюю полку, постелил шинель и лег, сунув тощий парусиновый чемодан под голову.
Внизу расположились угрюмый парень с гармошкой, женщина с плачущим ребенком. Немного позже другую верхнюю полку, напротив, заняла девушка, по-видимому курсистка.
Увидев ее, Зберовский растерялся. У девушки были тонкие черные брови, длинные ресницы, прикрывавшие глаза. Грише показалось, что краше ее он не встречал еще никого.
Через минуту, осмелев, он двинулся к краю полки и спросил:
- Вы, коллега, не химичка случайно?
Девушка посмотрела ясными глазами, улыбнулась, опустила ресницы.
- Нет, я на Высших медицинских курсах.
На. ходу поезда вагон позвякивал, скрипел, раскачивался; огарки в фонарях то вспыхивали желтоватым светом, то потухали.
- Билеты ваши приготовьте! - объявил появившийся внезапно кондуктор. - Куда едете, барышня?
Гриша не поверил собственным ушам: девушка назвала станцию, до которой надо ехать и ему. Его будто жаром обдало: «Судьба!»
Через полчаса он знал уже, что спутницу зовут Зоей Терентьевой; ее старший брат - инженер на руднике; там она будет жить целое лето.
А весь следующий день они простояли бок о бок у окна. Ветер трепал их волосы. Они говорили, пели, хохотали, кричали друг другу о чем-то. Пассажиры посмеивались, глядя на них.
Разве теперь ей и даже всем без слов не очевидно, что для него она - единственный, неповторимый и самый нужный, самый близкий человек?…
К концу третьих суток пути они приехали.
Поезд остановился на маленькой станции. Водонапорная башня, запертый на замок сарай, несколько каменных домиков, окруженных кустами. Со всех сторон - степь. За степью только-только закатилось солнце, на западе над горизонтом безмятежно светит яркая золотая полоса.
