Люба уставилась на кресло. Показалось или на самом деле увидела зыбкий силуэт? Колебалась занавеска, кресло покачивалось – то ли от движения воздуха из радиатора, то ли неосторожные экскурсанты задевали его… Застыв на мгновение, ощущая его присутствие, она все же оглянулась, поискав глазами окружающих, стараясь избавиться от зовущего наваждения, потрясла головой, затем вновь стала слушать Билла, или Боба, или Джона, продолжавшего рассказывать о Фросте.
– В этом кресле он работал. Смастерил небольшую столешницу, чтобы класть на широкие деревянные подлокотники. Сидя в нем, он писал, а потом всегда возил его с собой, даже в Англию. Обратите внимание, так называемое «кресло Морриса» изготавливалось очень известной мебельной фирмой. Самое смешное, такие кресла изготавливаются именно в Англии; Роберт запросто мог купить его, не нужно было тащить через океан… Для гостиной была приобретена мебель – думали, что будут принимать гостей. Но к Фростам почти никто не приходил. Здесь, в Нью-Гемпшире, Роберт остался тем же отшельником, аутсайдером. Так его и называли – странный человек, что живет по ту сторону дороги, на ферме. Повсюду лежат книги – Лесли позаботилась о том, чтобы восстановить библиотеку. Многие книги – это дубликаты, но некоторые из них все же подписаны Фростом или принадлежали ему. Обратите внимание, Библии вы здесь не найдете, а ведь Элинор была дочерью священника.
– Да-да, я знаю, – вставляет Люба. – И готовилась стать женой священника, а стала женой поэта. В юности она сама писала стихи, и писала лучше, чем Роберт. Уничтожила их, выйдя за него замуж.
– Совершенно верно… А вот кувшин с тазиком для умывания. Это было обязанностью детей – опустошать его каждое утро. Речь идет о кувшине в спальне Фростов. За годы, прожитые в этом доме, поэт-фермер так и не позаботился, чтобы провести канализацию, подвести воду. Если в кувшине чистая вода, то в тазике вода уже грязная, которой умылись. И что с ней делать? Роберт разрешал детям выливать эту воду из окна родительской спальни на втором этаже. Однажды под окнами проходил какой-то местный житель. Когда сверху полилась вода, он решил, что маленькие проказники выливают ему на голову содержимое ночного горшка. Возмущенный, он стал звонить в дверь. На шум вышел сам Фрост. Целых пять минут отчитывал этот прохожий Роберта, обвиняя его в том, что он не умеет воспитывать своих детей. Тот вежливо его выслушал, дал ему выговориться, а затем пригласил в дом, усадил и предложил чашку кофе. Лишь когда возмущенный господин успокоился, Роберт попытался объяснить, что детям разрешено выливать воду из окна, что это мыльная вода, а не содержимое ночного горшка.
