– Я такое о Киркорове слышал. Только суммы были другие.
– Ходячий анекдот. То же самое о Ростроповиче рассказывали и об Алле Борисовне…
– Говорю вам, быль.
– Так и поедут Ростропович… и Алла Борисовна!..
– Так ведь не поехал же…
– Ну а к нашим-то кто?
– Галкин какой-то… Или Палкин…
– Жалкин, я сам приглашал.
– А кто такой Жалкин?
– Леонид Жалкин, играл в фильме «Теплый март».
– Да ведь его никто не знает, этого Жалкина!..
– Узнают. «Теплый март» пойдет по областному телевидению, есть договоренность. Организуем рекламу. Тут и Жалкин приедет.
Человек, которого обходили стороной собаки, шел по улице Раскидаева.
Навстречу ему вышагивал сухопарый высокий субъект – из числа тех, по выражению лица которых бессмысленно судить, что у них на уме.
– Закурить не найдется? – спросил Митрофаныч.
Дуремар молча достал пачку с верблюдом.
– Не местный? – спросил Митрофаныч, уважительно заглядывая в лицо долговязому.
Их глаза встретились. Оба как будто узнали друг друга. Дуремар губы разжал и тут же скривил их, потому что доброго слова не получилось, а Митрофаныч, приветливо вскинув брови, так и застыл, не моргая.
Они бы никогда не узнали друг друга, потому что друг друга не знали и знать не могли. Но смотрели, смотрели. Взгляд каждого вяз в неподвижных зрачках другого, глаза тускнели обоих.
Обоим стало не по себе.
У Дуремара похолодела спина, Митрофанычу свело ногу.
Ветеран отлова безнадзорных животных нервно повел плечом и, не дожидаясь огня, шагнул в сторону.
Тортометатель поднял воротник.
Разошлись, чтобы больше уже никогда не встречаться.
ЛЕОНИД СТАНИСЛАВОВИЧ БОГАТЫРЕВ
И НИВА ВЕНЧАЕТ БЛАГОРОДСТВО СИЛЫ
– Гора с плеч, – сказала Рита. – Прислал.
– И по буквам сходится? – спросил Борис Валерьянович.
– И по буквам, и по смыслу! – воскликнул Тетюрин («по буквам» он дважды проверил).
– В чем же, объясните мне, смысл? – Рита спросила.
– А вот в чем, – сказал Борис Валерьянович. – Нива – это мир, покой, труд, и не будите силу, дремотствующую в своем благородстве!
– Знаете, Рита, я пробовал, – Тетюрин сказал, – но у меня не получилось, это дьявольски трудно. Когда сами попробуете, поймете, какой это феномен.
– Богатырев – феномен?
– Григорьев! – хором сказали Тетюрин и Кукин.
Очередную анаграмму от Григорьева получили, когда садились в автобус. Ехали на пикник. Передавали друг другу листок. Изумлялись, восхищались, проверяли, нет ли ошибки.
ЛЕОНИД СТАНИСЛАВОВИЧ БОГАТЫРЕВ
СЛАВА ЛОГИЧНО ВЫБИРАЕТ ЕДИНСТВО
Не мистика ли? Этак действительно можно подумать о предопределении.
