и Тетюрину вдруг стало ни к селу ни к городу совестно, и подумал Тетюрин смиренно: этого зрелища я недостоин.
Исчезла, – но в глазах Тетюрина еще не потускнели три запятых – зрительная память о свечении туфель и узкой полоске.
– Да! – согласился Негожин со всеми законами миропорядка.
Выпили не сговариваясь.
– Верная жена и хорошая мать, – изрек Константин.
– Знакомая? – помолчав, Тетюрин спросил.
– Просто вижу. Типичный случай. Студентка. Может, уже аспирантка. Работает на кафедре в местном университете.
– Ну ты загнул… «на кафедре»! – не поверил Тетюрин и взглянул на Дуремара: тот снова нацепил черные очки.
– Я слышал, что в Англии, – сказал Негожин, – слепые в плане борьбы за свои права требуют, чтобы им разрешили в стриптиз-барах трогать стриптизерш руками. Они выступают за изменения правил лицензирования. И это логично.
– Мы не в Англии, – сказал Тетюрин.
– И не слепые, – согласно качнулся на стуле Негожин.
Тетюрин продолжил чтение.
Корр. Ну а если мне этот кандидат по-человечески нравится?…
Самсонов. Что значит «по-человечески нравится»? Вы что, избираете по принципу «нравится – не нравится»?
Корр. В общем да.
Самсонов. Вот поэтому у нас и бардак!
Корр. Но если он действительно нравится?
Самсонов. Знаете, когда я чувствую, что кто-то мне начинает «нравиться», я сразу задумываюсь о природе собственных ощущений. Не становлюсь ли я жертвой деятельности грамотных имиджмейкеров? И при трезвом анализе понимаю, что так и есть: становлюсь. Уверяю вас, избирательные технологии доведены до совершенства. Вам понравится тот, кто и должен понравиться. О вашем «нравится» уже позаботились, за ваше «нравится» хорошо заплачено. Лично я за того, кто очень мне «нравится», голосовать скорее всего не буду…
Корр. Так! Получается, надо голосовать за того, кто «не нравится»?
– Драматургия отменная, – похвалил Тетюрин.
Оба посмотрели в окно. Молодая женщина в дутой белой безрукавке, кожаных брюках и с большой сумкой через плечо подошла к темно-синему «опелю», открыла дверцу, села за руль. Тетюрин не сразу признал в ней стриптизершу. Должно быть, воспользовалась служебным входом-выходом. В безрукавке и брюках она была не менее эффектна, чем без одежды. И все-таки что-то высокомерное в ней было. Даже не посмотрела в их сторону. Завела машину, уехала.
– В другой бар, – сказал Негожин. – Конвейер.
Экономический аспект интересовал обоих. Почем нынче стриптиз. В мнениях расходились на целый порядок. Тетюрина по-прежнему смущала экономическая целесообразность предприятия – при такой-то посещаемости бара! Хозяева должны разориться.
