Глупая ассоциация заставила сердце болезненно екнуть. Бросив прощальный взгляд на лицо отца, похожее на восковую маску, я нехотя обернулась.
– Что тебе, Глория? – спросила нарочито равнодушно.
– У нас для тебя сюрпри-и-из, – продолжала растягивать слова завитая по последней моде кукла. Она помахала перед моим носом запечатанным конвертом. Ей недавно исполнилось восемнадцать – первое совершеннолетие, после которого в нашем королевстве можно было выйти замуж, но нельзя вступить в наследство или, к примеру, открыть свое дело. Впрочем, сестрицу это мало беспокоило, потому что матушка, обожавшая дочь, ни в чем ей не отказывала.
– Что это? – Я внутренне напряглась, и только духи предков знали, чего мне стоило сохранить внешнюю невозмутимость.
– Спляши – отдам! – мерзко захихикала сестрица.
– Имей хоть каплю уважения к человеку, который тебя удочерил, – стиснув кулаки, процедила я.
– Ой, да ла-а-адно! – Глория использовала письмо в качестве веера, обдувая напудренное лицо. – Ему уже все равно, он труп.
– Он мой отец и твой отчим!
– А еще он корм для червей. – Блондинка скривилась. – На, читай. И не задерживайся тут, пора паковать вещи. – Она сунула мне послание.
– Вещи? – Я сглотнула. – Зачем?
– Там, полагаю, все подробно расписано.
Вскрыв дрожащими пальцами конверт, я уставилась на пустой лист. Дорогая бумага: гладкая, плотная, вся в полупрозрачных вензелях. Первой мыслью было: это просто глупая шутка – любимое развлечение Глории. Второй – мне конец. Потому что на листе ослепительной белизны начали проступать мрачные темные буквы.
– Магистр черной магии герцог Элорик, – выдохнула я, ни к кому не обращаясь.
– Да-да! Именно он, – радостно подтвердила сестрица. – А еще он отныне твой законный опекун, – озвучила она то, что было сказано в послании. – Благодари свою мамочку, – добавила злорадно. – Если бы не ее последняя воля, о которой нам сегодня сообщил нотариус, ты бы осталась жить здесь.
– До следующей бешеной лошади? – вырвалось у меня.
– Знаешь, – прищурилась Глория, – а я даже рада, что ты станешь игрушкой Ивара Элорика. Давно пора сбить с тебя спесь и научить уму-разуму! – Она визгливо расхохоталась. Эхо скопировало ее смех, отразило от стен, умножило… и мне стало казаться, что надо мной потешаются духи усопшей родни.
Не выдержав пытки, я схватила из гроба две длинные розы и со всего маха заехала ими по физиономии блондинки.
– Это тебе за папу!
– Ты что… а-а-а… шипы!
– И за маму! – продолжала наступать я, в то время как Глория, перестав веселиться, неуклюже пятилась. – И за меня тоже!
