- Глупая и основанная только на предположениях, — зло ответила я.
Это просто не укладывалось в голове! Меня обвиняли в убийстве! Обвиняли прямым текстом, списывая всё на «гипотетическое» развитие событий.
- Вы считаете?
— Совершенно уверена! Дед предлагал мне включить меня в завещание — я отказалась, вы сами видели письмо!
- Гипотетически вы могли быть недовольны тем, что получите деньги только
после его смерти, — пожал плечами он, — вот и написали гневную тираду.
Он извлёк из ящика моё письмо и, развернув его, внимательно вчитался.
— Как вам, например, вот эта фраза: «мне не нужны подачки от покойника»? А, мисс Ломаш?
- Эта фраза вырвана из контекста!
— Ну-у-у, может случиться так, что письмо повредится… — он повертел листок в руках и плавно опустил на стол перед собой. — Бумага, знаете ли, недолговечна. Легко горит, вода размывает чернила. Всякое случается.
— У нас плохие отношения, и для моей семьи мистер Бреннон умер уже давно. — Ответила я, с ужасом понимая, что это вполне может сойти за угрозу, если действительно не читать всего письма.
- А я так не думаю, — подтвердил мои опасения мистер Уотсон.
- Но это глупо, я же была на работе, меня видели люди!
— Убийство произошло поздним вечером. Как раз примерно в то же время, в которое вы прибыли позавчера. А это значит, что вы могли прийти тем же порталом и два дня назад.
- Дома меня тоже видели люди!
- Ой ли? В полночь? Любовник?
Эти непрерывные вопросы подталкивали меня к отчаянию. Мне хотелось кричать
о том, что я не виновата! А самое страшное, что в полночь меня действительно никто видеть не мог, как и за три часа до неё. Обычно в особнячке, где я жила, в это время ещё никого не было. Хозяева уходили в полдень и возвращались ближе к рассвету — специфика работы. Когда я приезжала с работы, дома была только служанка, но она уходила к себе очень рано, точно до полуночи, и больше до рассвета из комнаты не показывалась.
- У вас всё равно нет доказательств, — устало ответила я.
— Вы изобрели яд. Более того, вы самолично рассказали мне, как именно лучше его применить, чтобы убить человека. И даже артерию указали верную, ведь мистера Бреннона укололи именно в сонную.
Я вздрогнула всем телом, ужаснувшись собственной глупости. Зачем я говорила ему всё это? Настолько привыкла работать с патрулём, что перестала отличать, что можно говорить, а что нет? Я привыкла помогать следователям, а не оправдываться.
- То же самое вам сказал бы любой ядовар.
