— Сейчас он принимает ванну. Ему нравится плескаться с резиновой уткой и грызть мочалку.
— Останетесь танцевать?
— Думаете, ваши манеры улучшатся, если мы потанцуем? — спросила она после небольшой паузы.
— Я постараюсь больше не оскорблять ушедшего из жизни основателя фонда.
— Вы устанавливаете высокую планку.
Мужчина по имени Джулиус вернулся и коснулся ее руки:
— Эмбер?
— До встречи, — сказала она с улыбкой Коулу.
Хотя ее улыбка была простым проявлением вежливости, ее слова его обнадежили.
— Что это было? — пробормотал Лука, когда она удалилась.
— Сделать пожертвование в фонд Хендерсона? — возмутился Коул. — Только через мой труп!
— Ты уже ясно дал понять, что против этой идеи.
— Она не такая, какой я ожидал ее увидеть, — сказал Коул, когда они направились в заднюю часть зала.
— У нее две руки и две ноги. Что еще ты ожидал увидеть?
— Я не знаю. — Коул задумался. — Наверное, я представлял ее холеной, высокомерной и хитрой.
— Она показалась мне довольно холеной.
— Она красивая, но это не одно и то же.
— Она сногсшибательна. Ты правда думаешь, что она с тобой потанцует?
— Почему нет?
— Потому что ты сморозил глупость. Кроме того, у нее наверняка полно других предложений.
— Я буду оптимистом.
Когда приглушили свет, Коул решил, что подойдет к ней, когда закончится ужин. Сегодняшний прием — это самая удобная для него возможность пообщаться с людьми, окружающими Закери, не раскрывая своего имени.
Эмбер не могла дождаться, когда покинет бальный зал. Субботний вечер она предпочла бы провести в компании Закери на диване перед телевизором. Но кто-то должен был принимать соболезнования и пожертвования в фонд Сэмюела, и она, как самая близкая родственница Хендерсонов, лучше всех подходила для этой цели.
В отличие от своей сестры Коко, Эмбер никогда не посещала светских мероприятий, поэтому сегодня для нее все было в новинку, включая ее одежду. Узкое платье, выбранное Дестини, сковывало движения, руки чесались от кружева, а ноги гудели от высоких каблуков.
Благодарственную речь Эмбер закончила просьбой поаплодировать поставщикам провизии и обслуживающему персоналу. Когда аплодисменты стихли и заиграла музыка, Эмбер почувствовала облегчение. Теперь она может направиться к выходу, вызвать такси и поехать домой.
К ней подошла пожилая женщина, имени которой она не помнила, и взяла ее за руку:
— Отличная речь, мисс Уэлсли.
— Спасибо.
— Даже при столь трагических обстоятельствах семья Хендерсон оказывает положительное воздействие на общество Атланты.
