— Я протестую, — снова заявила Дестини. — Свидетель не может знать, чего больше всего хотел Сэмюел Хендерсон.
— Он сам мне об этом говорил, — возразил ей Росс.
— Протест отклоняется, — сказал судья.
— Сэмюел упоминал о том, хотел ли он, чтобы его жена принимала участие в управлении компанией в случае его смерти?
— Он говорил, что доверил бы своего сына и «Коуст Иггл» только Драйдену Дансмору и мне. Также он говорил, что в случае его смерти Коко тоже должен будет кто-то контролировать, потому что рассудительности у нее не больше, чем у двенадцатилетнего подростка. Что она не способна принимать взвешенные решения.
Почему-то Коул сомневался, что Сэмюел говорил об этом с Россом.
— Он вам сказал именно это? — спросил адвокат.
— Да, и подтверждение этих слов есть в его завещании. В качестве опекунов и руководителей компании он выбрал Драйдена и меня.
Дестини задала Россу несколько вопросов, но ей не удалось найти изъяна в его аргументации.
Когда объявили перерыв на ленч, Коул и Лука отправились в ресторан в нескольких кварталах от здания суда, чтобы их не заметили Эмбер и Дестини.
К двум часам дня единственным неопрошенным свидетелем осталась Эмбер. Все пошло так, как и ожидалось. Адвокат Росса начал подвергать сомнению компетентность Эмбер в качестве председателя совета директоров. Ей пришлось согласиться с тем, что у нее недостаточно опыта, но она держалась уверенно. Она настаивала на том, что вчера приняла правильное решение относительно самолетов марки «Бунсом». Сказала, что видит масштаб финансовых потерь, но не может рисковать жизнями пассажиров.
К несчастью, выяснилось, что ближайшие конкуренты не вывели свои «Бунсомы» из эксплуатации. Это означало, что своим решением Эмбер поставила «Коуст Иггл» в невыгодное положение, пусть даже на короткое время. Адвокат Росса назвал это решение эмоциональным и обвинил Эмбер в том, что она нарушила конфиденциальность, попросив совета у представителя конкурирующей компании, имея в виду Коула. В общем, для Эмбер все складывалось плохо.
— Вы на десять лет старше вашей сводной сестры? — спросил ее адвокат Росса.
Похоже, его вопрос сбил ее с толку.
— Да, — ответила она мгновение спустя.
— Вы покинули родительский дом, когда ей было восемь лет?
— Да.
— Вы часто с ней виделись после этого?
— Нет.
— Раз в неделю, раз в месяц или еще реже?
— Где-то раз в год, — призналась Эмбер, и по залу прошелся ропот неодобрения.
— Так было до тех пор, пока вы не познакомили ее с Сэмюелом Хендерсоном?
