Однако девушка не решилась убрать их. Тогда они наверняка заметили бы ее. Вместо этого Харли слегка приподнялась, наклоняя голову в сторону ребят.
– Ты ничего не сказал, не так ли? – прошипела Киара.
– Конечно, нет, – резко ответил Джейк.
– Хорошо, потому что никто никогда не должен узнать, – её глаза блестели.
Рука Джейка отпустила ее руку. Харли наклонила голову вниз, позволив капюшону прикрыть лицо.
Их ноги вышли из поля зрения. Когда она собралась с духом, чтобы посмотреть – парочка исчезла. Выдохнув, Харли обдумала их слова. Что они не хотели, чтобы кто-нибудь узнал? Её разум вернулся к аргументу, который она услышала в раздевалке между Лорен и Киарой. Вспоминая то, что она читала в заметках своего отца, все её тело онемело. В её сознании сложилась теория. Теория, которая могла бы сработать, если бы у неё были доказательства.
– Эй, – поразил ее голос.
Харли подняла глаза.
– О, привет, Олив.
– Могу я... – Олив облизнула потрескавшиеся губы. – Ты разрешишь... присоединиться к тебе?
Что происходит? С Диланом и Олив ей грозила опасность потерять свой статус одиночки.
– Э–э ... да.
Взгляд Олив проследил за наушниками, свисающими с ее ушей.
– Ты можешь слушать музыку, если хочешь.
Оливия присела рядом с ней, вытаскивая свой телефон.
– В любом случае, я, наверное, просто буду играть в игру.
– Оу.
Может быть, эта дружба не будет слишком уж сложной.
– Во всяком случае, это лучше, чем сидеть в одиночестве.
– Да, это так, – согласилась Харли, удивленная тем, насколько комфортно она чувствовала себя в присутствии этой странной девушки.
– Где твоя девушка? – Хантер подтолкнул Дилана, присаживаясь на стул рядом с ним в кафетерии.
Он ждал обеда, который, во время учебы, был лучшей частью дня. Занятия были для него в тягость, ведь Дилан не такой умный, как его сестра. Но, со времени смерти Лорен, каждая минута в школе казалась отстойной, даже обед.
– Она не моя девушка.
Он поерзал на стуле, и тот заскрипел под ним как раненое животное.
Неожиданно в его сознании вспыхнуло изображение красного цвета, как отражение в воде.
Но на этот раз кровь принадлежала кому-то другому, не Лорен.
Олень лежал в траве, с дырой в брюхе. Вытекающая из него кровь, образовала лужицу сбоку. Дилан почувствовал боль. Обхватив живот, он с трудом сдерживал тошноту. Возможно, он мог бы не сдерживать порыв рвоты, если бы не был обеспокоен тем, чтобы не разочаровать своего отца.
В течение многих лет он просил, чтобы папа взял его на охоту. Но теперь, когда он был здесь и дрожал от холода, глядя на мертвое животное, он жаждал вернуться домой. До боли хотел оказаться там, где было тепло и безопасно, и все были живы.
