Дни, что нас сближают | страница 2



Тематический диапазон болгарской «малой прозы» 70-х годов очень широк, и собранные в этой книге рассказы писателей, наиболее активно работающих в этом жанре, представят читателю многогранный образ нашего современника, его проблемы и открытия, его жизненное кредо.

Павел Вежинов

ПАМЯТЬ

Генерал пил вторую чашку кофе. День стоял пасмурный, промозглый, в окно, словно бы заслоненное чьей-то спиной, едва просачивался тусклый свет. Но в комнате было тепло, от радиатора исходило ощущение летнего дня, душистого, как этот кофе. Раньше он пил по десять — двенадцать чашек в день, иногда просто тонул в чудесной коричневой гуще. Но из-за сердца пришлось сокращать дозу и постепенно дойти до трех, самое большее — четырех чашек. Он угрюмо спускался по этой лесенке, испытывая горькое чувство безвозвратности, словно уходил навсегда в обиталище теней и воспоминаний. И с каждым прошедшим днем ему становилось все грустней.

Откуда вообще взялась у него эта нелепая страсть к кофе? Он и сам не знал. Первый раз он отведал кофе почти взрослым человеком. Его отец, потомственный учитель, был толстовцем, вегетарианцем, разводил пчел. В доме не бывало ни мяса, ни спиртного, ни табака, ни даже чая, кроме липового — липовый цвет собирали во дворе. Но все это ему так или иначе отведать удалось, а вот кофе как-то не попадался. Окончив Шуменский педагогический институт, он получил должность учителя в Кованлыке, в глуши, где даже рожь не сеяли. Там впервые он и попробовал кофе — этот день так хорошо ему запомнился, словно все происходило вчера. Никогда и ничего не мог он вычеркнуть из памяти; воспоминания шли за ним, как полки и дивизии, неистребимые, беспощадные.

Иногда он даже сетовал на них: они так заполонили его жизнь, что он не мог порой как следует увидеть то, что его окружает. Воспоминания стояли чуть ли не за каждым человеком, и от каждой улицы, от каждого дома тянулась тень далекого прошлого. Сны и те были полны воспоминаний, запутанных, даже страшных.

Он очень хорошо помнил свою первую чашку кофе в доме старшего учителя. То был низкорослый человек с маленьким горбом, словно седло выступавшим над поясницей. Но глаза — спокойные, ясные, как у ангела. Горбун вытащил откуда-то закопченную банку из-под ваксы. Это была спиртовка. Загорелся слабенький синеватый огонек, еле-еле была видна лишь самая верхушка. Вскоре запахло кофе. Однако напиток ничем его не поразил: сладковатый, теплый, приятный — только и всего. А день был точно как этот: серый и безрадостный…