В отделении появился новый врач-интерн, совсем молоденькая девчушка. Первое знакомство. В глазах смесь удивления и ужаса. Понятно, впервые в реальной больнице. Институтские клиники не в счет, настоящая жизнь – она у нас. Заведующий, уверенный, что в нем погиб гениальный педагог, хотя я не слышал, что его кончину кто-то оплакивал, просто засиял от счастья.
– Как здорово, что вы попали именно к нам, у нас вы увидите все то, о чем только слышали. Всему научитесь на практике. А какие у нас больные! Тут встретишься с любой патологией. От шока до инфаркта, от хирургических больных до новорожденных.
Чувствую, что интерн слушает с каким-то недоверием. В отделении лежит несколько парализованных старух и местный алкаш с белой горячкой.
– Все, – говорю, – хватит человеку мозг грузить на сегодня, тебе пора на совещание, а нам пить кофе.
Кофе попить не дали. Неожиданно без предупреждения «Скорая» закатывает синий полутруп давно знакомого пациента. Сестры приклеивают электроды монитора. Пульс 20 в минуту, товарищ скорее уже не с нами, а где-то вдали. Но, узнав меня, успевает произнести:
– Привет, Саш, я опять к вам, кажется, умирать привезли…
Странно, не обманул, действительно умирает. Остановка сердца. Руки уже в стерильных перчатках, собрался ставить подключичный катетер, поэтому прошу интерна: ударь-ка его по груди, посмотрим. Легкий хлопок ладошкой. Черт с ней, со стерильностью, смотри, как это делается. Удар в грудь, еще один. Сердце отвечает сокращением. Продолжаю ритмично колотить по грудине, пока сестры набирают адреналин. Механической стимуляции сердца хватает для обеспечения минимального кровообращения, товарищ даже приходит в рассудок.
– Бля, больно! Ты чего меня бьешь? Сань, ну ты совсем, блядь, ох…л!
– Заткнись, лежи и не дергайся. Будешь вошкаться, дольше буду бить.
Сестры несут кардиостимулятор, набор для установки подключичного катетера. Все-таки они молодцы, сами знают, что делать, не надо говорить лишних слов.
– Теперь, – говорю интерну, – давай, ты постучи, только от души. Со всей ненавистью. Представь, что это твой муж, который пьяный явился ночью домой, перемазанный губной помадой.
