— Ну, а сейчас-то, сейчас есть у вас в районе такие места?
— А как же, не так конечно, но есть парочка мест с дурной славой. Там всякое бывает, я этот район, честно говоря, не очень люблю, но, может, в других в каких, где люду побольше еще чаще всякие напасти случаются. — Вадим Егорович протянул мне ручку и развернул полностью в мою сторону карту. Я быстро нашел и поставил крестики в знакомых местах. — Вот, здесь всякое может быть: и из окон падают, и бутербродом давятся, и замерзают летом насмерть. Очень часто, то есть, фактически ежедневно. Причем, что любопытно, местные-то ничего. Мы на вызовы в основном приезжаем не по квартирным адресам, а к домам или остановке там, короче, на улице помощь оказывать приходиться.
Журналист начал копаться в дипломате и перебирать какие-то листы с распечатками. Наконец удовлетворенный он положил на стол несколько страниц:
— Вот, сводки ГАИ по вашему району. Интересно, и у них здесь аварий больше, чем в других местах. Ого! Намного, вы посмотрите! По району шесть-семь выездов инспекторов в сутки и ежедневно на одно из двух мест указанных вами.
— Да они тоже места эти знают, — сказал я, — и нас, мы то с ними пересекаемся постоянно. Один раз сам патруль там чуть не убился. Тогда, правда, не моя бригада была, но ребята с того выезда говорили у ментов тормоза отказали и они прямо на полном ходу въехали в уже разбитые машины.
— Интересно. А существует какая-нибудь временная закономерность, вы не обращали внимание?
— Ну, наверное, как обычно. В сумерки и вечером. Хотя у кого какие циркадные ритмы. — Помалкивающий Жора сделал перебивающе недоуменный взгляд. — Ну, это когда у человека состояния разные: активность или, наоборот, устает он сильнее. Стандартный пример с «совами» и «жаворонками» — нормальные суточные циклы. Но кроме активности и патология ж тоже обостряется у каждого в определенное время, наверняка вы знаете, что шизофреники по весне с ума сходят.
— Т. е. вечером в основном?
— Да, по-разному.
Вадим Егорович, как-то обмяк и, судя по всему, интерес его к разговору угас. По всему было видно, что он занялся какими-то своими мыслями и Жора, обрадованный появившейся паузой, перевел разговор на воспоминания и наших общих знакомых.
Мы посидели еще немного и распрощались, обменявшись, ни к чему не обязывающими приглашениями в гости и обещаниями скоро встретиться. Тогда я не придал никакого значения нашему разговору, разве что немного раздосадовался тем, что меня вытащили неизвестно зачем и не оправдали моего ожидания от встречи. Но это было тогда, а сегодня, когда нашу бригаду очередной раз направили в «травмоопасный переулок», я меньше всего ожидал увидеть это. Было довольно сыро, иногда срывался дождь, и у меня было отвратительное настроение. В темноте, вырванное лучом фар патрульной машины, на асфальте лежало тело в сером пиджаке. Еще подъезжая, я увидел знакомую бородку клинышком. Ребята из отделения только подъехали и начали составлять протокол. Какая-то женщина сбивчиво что-то рассказывала капитану. Я вылез из машины, подошел к телу и стал прислушиваться.
