Тварь размером с колесо обозрения | страница 3
Страх в романе Данихнова — ржавый замок на двери к будущему.
Тогда и книгу эту предстоит прочитать как гимн человеческому воображению.
«Тварь» является из небытия — но человек рвется к тому, чего еще не бывало.
«Тварь» грозит гибелью — но человеку тесно там, где уже обжито.
В отличие от бога смерти, не знающего разницы между добром и злом, сделанным и несделанным, у человека есть выбор.
В том числе — бояться или жить.
Владимир Данихнов покажет, как развеять «тварь размером с колесо обозрения».
Не такой уж большой уголок отведен ей в бескрайнем пространстве мечты.
Валерия Пустовая
Глава первая
22 июня — день особый. Для меня еще и по причине того, что в этот день в 2015 году мне вырезали злокачественную опухоль. К сожалению, вместе с глазным яблоком. Доктор показывал потом фотографию: комок омерзительной дряни и рядом — для сравнения — мой левый глаз. Глаз был меньше.
Диагноз поставили за месяц до этого дня: тогда подозревали полипы. Пытались убрать эндоскопом. Дней через десять после операции позвонили мне на работу: пришли результаты гистологии. Я спросил: а что там? По телефону ответили: сказать не можем, приезжайте. Я поехал. Помню, было жарко. Обычная ростовская удушающая жара. Ехать было далеко, на западный, в областную больницу. В ЛОР-отделении — тишина. Врач ждала меня в ординаторской. Сидела за столом, что-то писала. Я поздоровался. Она сказала: к сожалению, новости плохие. Вот ваша гистология. У вас рак. Помню, я пытался отвечать с иронией. Даже что-то такое пошутил. Врач сказала: вам надо в онкодиспансер на Соколова. Там вас будут облучать. Может, дадут химию. Только сначала заберите стекла в нашей лаборатории. Она объяснила мне, как пройти в лабораторию. Вот бумажка, я написала, покажете им. Она протянула мне бумажку, я ее забрал. Я спросил: каковы мои шансы, доктор? Она сочувственно покачала головой: плохая локализация. И к сожалению, опухоль пошла в кость. Вам остался, может быть, год. Наверно, что-то такое появилось на моем лице, потому что она поспешно добавила: но все равно лечиться надо, мало ли. Было понятно, что она не верит в это «мало ли». Сказала, чтоб меня успокоить. Да и насчет года, наверное, преувеличила, чтоб дать мне надежду: ведь год — это так много. Можно многое успеть сделать. Смириться. Закончить свои дела. Проститься с родными. Ну как все это обычно происходит.
Я вышел из отделения оглушенный. Все в мире стало как будто безумно далеко. И люди вокруг — чужие. Словно инопланетяне. С бумажкой в руках я искал здание лаборатории. Помню, во дворе больницы было много зелени. Деревья тихо шумели. Я словно оказался в пустом красивом парке. Помню, набрал Яну. Она сначала не поверила. Думала, я шучу. Спросила: зачем ты так шутишь? Я сказал, что не шучу. Она сказала: так, подожди. Я сейчас буду звонить. Я сказал: хорошо, мне пока надо найти где тут забрать стекла. Она сказала: ты только ничего с собой не сделай. Я сейчас буду звонить. Мне стало смешно: я не собирался ничего с собой делать. Почему она решила? Я сказал: не волнуйся.