Я сказал себе: что же это. Откуда этот стук. Почему опять. Я ведь избавился от твари. Я вышвырнул ее в мусорный контейнер. Ее увезли в мусоровозе на свалку. Ее больше нет. Я привстал на кровати и оглядел спальню: обычная комната. Сумрак рассеивается: скоро рассвет. Никаких страшных теней, никаких черных лап, что тянутся за мной или моей дочерью, никаких уродливых морд, показывающих острые зубы; самая обычная комната. У порога какой-то неопределенно темный предмет. Может, рубашка упала на пол? Но вот предмет приподнял голову: это Гуф, наш верный сторожевой кот. Неуверенно мяукнул — вдруг пожалеют и дадут поесть — и снова положил голову на лапы, возвращаясь в свою неопределенность. Никаких признаков неведомой опасности. Ни намека на черную тварь. И не может их быть: я вышвырнул ее. Почему же я слышу стук?
Я поднялся. На цыпочках прошел в гостиную, заглянул в шкаф. Стук не прекращался. Я достал стопку детских рисунков. Добыча из дельфинария. Хабар, как любил называть это Дима. Яна как-то сказала: может, выбросить их? Я сказал: нет, пусть будут. Ведь дети старались: рисовали дельфинов, море, солнце, песок, а потом их рисунки сложили в кладовку и забыли. Это нельзя выкидывать. Помню, там был рисунок одной девочки. Нет, все-таки мальчика. Там было что-то написано большими печатными буквами. Мне это очень помогло тогда в дельфинарии.
Господи, когда же прекратится стук.
Я перебирал рисунки. Успел испугаться, что нужный потерялся, и немедленно нашел его.
Автор Ваня П., 1 «В» класс. Берег моря. На песчаном желтом берегу сидит маленький мальчик. В воде стоит женщина, протягивает мальчику свои непропорционально длинные руки. Женщина что-то говорит: это понятно по комиксовому облачку возле ее рта. В облачке написано детским почерком, старательными печатными буквами, на удивление грамотно: «НЕ БОЙСЯ».
Стук не прекращался.
Он и не прекратится.
Этот непрекращающийся. Прекрасный. И немного страшный. Звук.
Я закрыл глаза; стук раздавался у меня в голове.
Просто должно быть что-то, что будет жрать меня изнутри; я не умею иначе.
Допустим, это не рак. Надеюсь, не рак. Но и не тварь размером с колесо обозрения; к черту ее, пусть гниет. Должно быть что-то другое. Все равно должно быть что-то, что будет меня жрать. Такой я человек.
Я открыл глаза и с рисунком в руках вернулся в спальню.
