— Точно, ph-метр.
— Ну да. А больше ничего не видел?
— Не помню, — сказал он, — ничего вроде не видел. А что я должен был видеть?
— Не знаю. — Я пожал плечами — Мне кажется, я там что-то такое видел.
— Какое?
Ответить я не успел: вернулся Дима, за ним — Яна. Сыщики уселись вокруг стола, взяли по куску пиццы и продолжили бороться с древним злом. Крупковский предложил забыть о шогготе: это отвлекающий маневр, пока Вовка несет образцы на алтарь.
— А может, как раз его и надо убить? — Дима ударил ладонью по столешнице. — Тут все слишком запутано.
— Мальчики, погодите, — начала Яна. — Есть у меня одна задумка…
Расходились поздно вечером. Попрощались, пожелали друг другу всего хорошего. Крупковский на пороге замер и качнулся ко мне; от него разило пивом.
— Слушай, насчет завода: мне показалось, что я возле тебя какую-то хрень увидел, — тихо сказал он. — Будто что-то черное, здоровое такое, типа человеческая фигура, но очень большая. Я, честно, подумал, что это глюк, и испугался. У меня когда-то уже было что-то такое, ну типа глюки, я подумал, что вернулось. Подумал еще, что к черту эти заброшки, может, из-за них мои глюки возвращаются. В общем, здорово я тогда струхнул. А ты как понял? По физиономии моей? Да, я тогда чуть не крякнулся немножко… но больше такое не повторялось, ей-богу.
— Эй, Крупа, — позвал Дима с лестницы, — где ты там?
— Щас! — Крупковский пожал мне руку. — Ладно, Вовчик, давай. Отлично поиграли, на следующих выходных, может, еще соберемся. Янка, пока!
— Пока! — за моей спиной появилась Яна; обняла меня.
Крупковский побежал вниз по лестнице. Я закрыл дверь.
— Хорошо поиграли? — спросила Яна.
— Хорошо.
— Ты как? В глаз заглядывал? Крови нет?
— Все в порядке.
Влад помог разобрать стол в гостиной. Я положил картонную коробку с «Особняками безумия» на полку в кладовке. Рядом на полке стояла шкатулка, потерянная мной, а затем найденная в заброшенном доме; я взял ее в руки. Помню, когда я только узнал свой диагноз, меня послали в лабораторию за стеклами; я почему-то представил их как что-то из детства, маленькие такие стеклянные шарики. Нелепая фантазия, конечно. Я раскрыл шкатулку: внутри лежали стеклянные шарики. Диаметром в полсантиметра. Я их пересчитал в тот же день, когда вернулся из заброшенного дома: ровно тридцать девять штук. Подумал: почему не сорок два? Как раз был бы ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого, как в фантастической книге Адамса. Но нет, ровно тридцать девять; до ответа трех не хватило. С другой стороны, тридцать девять делится на три и получается тринадцать, чертова дюжина; может, в этом ответ? Помню, я подумал, что начинаю воспринимать всю эту математическую астрологию всерьез, и тут же прекратил делить, умножать и вычитать, а шкатулку запихнул подальше на полку.
