– Вас понял, «Урсула». Ответит «Фея».
Шоссе М-40 тоже было забито под завязку, и поначалу мне пришлось двигаться с черепашьей скоростью в плотном потоке машин. Но через некоторое время поток поредел. Увидев, что дорога впереди свободна, я врубил третью передачу и выжал газ. Мотор радостно взревел; стрелка спидометра скакнула с пятидесяти миль на девяносто, а затем и на девяносто пять. Здесь я вернулся на четвертую, и «Ягуар» рванулся так, что меня вдавило в мягкое кожаное сиденье. Стрелка двигалась дальше: сто десять, сто двадцать, сто двадцать пять. Довольно, все-таки «Ягуар» мой уже не молод – четвертый десяток разменял.
На случай если меня остановит полиция, в бумажнике у меня хранилась пластиковая карточка. На одной стороне – мое фото и печать Министерства внутренних дел, на другой надпись: «Предъявитель сего действует по особому поручению министра внутренних дел. Просим оказывать ему любую возможную помощь». Впрочем, сегодня карточка мне не понадобилась. Бог знает, чем занимались в этот вечер британские аналоги Старски и Хатча[13], но точно не ловили любителей быстрой езды.
По дороге я размышлял о недавних событиях. Чего хотели двое в «Марине»: выяснить, куда я еду, или дождаться, пока остановлюсь, и отстрелить мне какую-нибудь важную часть тела, разглядев ее через телескопический прицел? Чтобы покончить с этой историей, я должен во всем разобраться; чтобы во всем разобраться, надо остаться в живых, а задача эта сейчас выглядела не слишком легкой.
Погруженный в размышления, я и не заметил, как пролетел мимо «Сары» – коричневого «Триумф Доломита», «Элисон» – серой «Чеветты» и «Дебби» – бежевого «Аллегро». Едва не обогнав «Кавальер» Уэлли, сообразил, что творю, затормозил и пристроился позади «Аллегро». Автострада давно осталась позади: мы ехали по А-44, между Уорчестером и Леоминстером. Темно было, как в погребе, – ни фонарей, ни домов по обочинам. Машин довольно много.
Вдруг на «Аллегро» передо мной зажглись стоп-сигналы, и я едва в него не врезался.
Машина перед ним – «Кавальер» Уэлли – свернула направо, на узкую одноколейку.
Выключив фары, мы последовали за Уэлли. Теперь он ехал очень медленно, явно что-то высматривая в темноте. Слева, как мне показалось, я увидел проселок и свернул туда. Раздался треск дерева. Я выругался: в темноте, с выключенными фарами, я не заметил запертых ворот и врезался в них. Не заботясь о судьбе ворот, я выключил мотор, выпрыгнул из машины, достал из багажника свой «тревожный чемоданчик» и побежал по дороге следом за машиной Уэлли.
