Вот пали ясные зеленые сумерки; Гелиос, увенчанный алыми розами и пламенеющим золотом, съехал в темно-винное море; появилась вечерняя звезда, белая, словно девушка в хитоне; дрожащая в воздухе, что плясал над кострами... Красные отблески заиграли на сваленном в кучу сокровище, на глазах и зубах воинов, на их оружии, на бляхах и пряжках ремней...
Я спускался туда по склону, Товарищи шли позади. Мы все были вымыты, причесаны, оружие вычищено... Они не спрашивали, что я собираюсь делать, и сейчас шли за мной молча; лишь по звуку их шагов я мог понять, когда они оборачивались друг к другу перекинуться взглядом.
Пилай был уже там. Ему было слишком плохо для пира, но он хотел присутствовать при дележе. Любой бы захотел, будь в нем хоть капля жизни и имей он дело с Ксантием. Я поприветствовал Пилая и оглянулся, ища Ксантия, ну, конечно, возле добычи стоит, где же ему еще быть? Он увидел меня издали, глаза наши встретились.
- Привет тебе, Ксантий! - сказал я. - Ты оказал мне великую услугу в Элевсине, нашел мне колесничего...
- Тот человек пришел ко мне, я его не знал, - так ответил Ксантий, и сразу стало ясно, что Ризон не соврал.
- Что ж, - говорю, - все знают, что в людях ты разбираешься. Ты нашел мне искусного парня. Теперь он мертв, и я не знаю, где мне взять другого, чтоб не хуже был. Он был мастер на все руки, он мог сделать колесную чеку без бронзы...
Краем глаза я видел, как тысяча лиц вдруг приблизилась... Голоса смолкли, так что стало слышно шипение мяса.
- Глупо верить болтовне труса, который вымаливает себе жизнь, - это Ксантий.
- Но ведь ты же этого не слышал! - говорю. - Откуда ты так хорошо всё знаешь?
Ксантий понял свой промах и разозлился, но выход нашел. Показал на моих парней...
- Молодые всегда болтливы, - говорит.
Если бы он хоть чуть-чуть заботился о своем добром имени, то не стал бы так легко выдавать своих чужеземцу. Но он знал, что они его все равно за человека не считают, - так какая разница?..
При его словах парни зашумели. Я поднял руку, требуя тишины... Старший из наших, Биас, вышел вперед и обратился к воинам - поклялся, что говорит правду, и рассказал о восковой чеке.
- И еще, - говорит, - кто сбросил камни на дорогу, чтоб испугать царских коней у обрыва? Один из вас - знает!
Бойцы зашептались, будто какой-то слух уже прошел среди них... Ксантий вспыхнул от ярости, - ярко-красное лицо, как у всех рыжих, - даже в темноте это было заметно, в свете костров... Обычно он был очень сдержан, но тут шагнул вперед и закричал:
