Я выбрался из-под него, встал на ноги, схватил меч... Впереди бились перепуганные кони, колесница тащилась на боку: одного колеса не было, и окованная ось пахала землю. Колесничий лежал ничком, белая туника - в клочья... Не было времени смотреть, - мне рубили голову, - я закрылся щитом.
Сначала показалось, что я совсем один среди врагов. Потом голова прояснилась, и я узнал голоса: вокруг дрались мои Товарищи, и подбегали еще и еще, подбадривая друг друга, как гончие вокруг кабана. Меня окликали, чья-то рука размахивала моим шлемом, другая схватила его и надела мне на голову... Я запел - дать знак остальным, что жив, - и мы пошли вперед.
Я много воевал, и много воинов сражалось под моим началом, но никогда я не любил своих людей больше, чем ту мою первую команду. Это были люди другой страны и другой крови, поначалу мы едва могли говорить друг с другом, а теперь понимали без слов, как братья, которым хватает лишь взгляда или улыбки. В год Игр - когда я приношу жертвы на этом поле - всегда вспоминаю, что это они подарили мне в тот день всю мою остальную жизнь.
К полудню всё было кончено. Пленных мы не брали; много людей, гораздо лучших, чем они сами, скормили эти убийцы грифам и шакалам - теперь пришла их очередь. Как ни странно, но нам достались богатые трофеи. Часть врагов донесла туда свое награбленное добро, другие наверно раскопали клады своих павших хозяев - так или иначе, набрали мы много. Мы собрали весь их обоз в кучу, приставили охрану - надежных людей из всех трех отрядов - и назначили дворян из обоих царств пересчитать добычу.
Как всегда после боя, воины собирались группами: перевязать друг другу раны, поговорить, отдохнуть... Я со своими людьми сидел у родника среди скал. Кто пил, кто умывался в ручье, где он вытекал из бочага... Один из наших был серьезно ранен: ему перебило ногу копьем. Ничего лучшего под рукой не было - я завязывал ему ногу меж двух дротиков и хвалил его подвиги, чтоб не дать ему думать о боли. И тут кто-то меня окликает; смотрю - Паллан. Тот, что бежал со мной возле колесницы, - второй, который жив остался. Я его не видел после боя и думал, что он занят у погребального костра. Но он тащил к нам живого кого-то, в грязной белой одежде... Я вскочил - это был мой колесничий.
- Вот это да! - говорю, - Ризон!.. А я увидел тебя на земле и решил, что ты убит. Куда тебя ранило?
Паллан толкнул его ладонью в спину - так что он упал вперед.
