Пока строила безумные планы, не заметила, как вышла на другую улицу, а оглядевшись подумала, что уснула и попала в жуткий кошмар. Это были трущобы. Вот так резко респектабельный район закончился, а по другую сторону пересекающей улицу дороги — полусгнившие, покосившиеся хибары, зловонные кучи отбросов, орущие и дерущиеся облезлые коты. А в лунном свете всё это кажется ещё более мерзким, чем есть на самом деле. Одна из куч неподалёку от меня вдруг зашевелилась и встала, оказавшись пьяным стариком в грязных лохмотьях.
— О, дамочка, — прохрипел он, пытаясь сфокусировать на мне взгляд.
Я очень осторожно и медленно начала пятиться назад, к нормальному району, и подальше от этой выгребной ямы. Старик беззубо улыбнулся и сказал:
— Да не бойся ты, мне дамочки не интересны уже. Если только у тебя выпить чего есть, ну или хотя бы поесть. Я оглянулась — дорога, разграничивающая районы, была буквально в пяти шагах от меня. Бросила старику узелок с припасённой едой, развернулась и побежала… чтобы врезаться в прозрачную, абсолютно невидимую, но непреодолимую стену.
Я потрогала руками невидимую преграду, убедилась в её непроницаемости и недоумённо повернулась к представителю местного населения. Старикашка развязал брошенную мной салфетку с провиантом и благоговейно капал слюной на мясной деликатес. Потом поднял затуманенный алкоголем взгляд на меня и посоветовал:
— Ты бы отошла от границы-то. А то и шарахнуть может. Небесным-то всё нипочём, шастают када хотят, а нам, простому люду, тока по пропускам.
— А как пропуск получить? — несмело поинтересовалась я.
— Да ты чего, не местная что ли? Када выручку сдавать пойдёшь, тада и пропустют. Но это не здесь, здесь тока местные ходют. А тебе к западной границе надо. Хошь, проведу? Мне всё едино делать нечего, я уже на пенсии. А ты мне такой праздник устроила, — и старичок снова принялся гипнотизировать «подаренный» мной провиант.
Ой, куда ж меня опять занесло-то? Выручки у меня никакой нет, и ждать, когда кто-то неизвестный позволит мне вернуться, я не собираюсь. В душе медленно, но неотвратимо поднималась волна возмущения, постепенно перерастающая в неконтролируемый гнев.
Хорошо пристроились, отгородились стеной, да ещё и деньги со всех собирают! Да кто они такие? Почему решили, что имеют право топтать жизни обычных людей?! Не могу больше молча терпеть и притворяться, что так и надо! Люди — не домашние животные, мы тоже имеем право жить и самостоятельно распоряжаться своей жизнью!
