Дверь с треском открылась и, кажется, даже слетела с верхней петли — перекосило её, многострадальную. Ну а в комнату величественно вплыла та самая, рыжая с блёкло-розовыми глазёнками, Фокси. И вот эта… леди тааак на меня смотрела, что мне вдруг очень-очень к Грэйну захотелось, ну или чтоб он к нам присоединился. А Фокси стоит и ненавидящего взгляда с меня не сводит, а потом ещё и сказала:
— Ненавижу! И сейчас ты пожалеешь о том, что встала на моём пути! Трэй МОЙ, и я не собираюсь отдавать его какой-то жалкой человеческой девке!
И вот чего мне делить с этой… ледью? Но почему-то такая злость вдруг накатила, значит, Грэйн — её? Отдавать, значит, не собирается? Ну это мы ещё посмотрим, кто на чьём пути встал, и кто тут сейчас жалеть начнёт…
— Ой, какие люди! Пардон, нелюди. И каким шальным ветром вас к нам занесло? А мы ещё даже и соскучиться не успели! Да вы проходите, проходите. Присаживайтесь, да вон, хотя бы на подоконник, — и приветливо так на рыжую смотрю и улыбаюсь, ну прям как кошка мышке перед обедом зубки показывает. А рыженькая глазки свои блёклые округлила и смотрит уже не так уверенно, и даже с опаской как-то.
— Ты что, правда меня не боишься? — а сама назад пятится, ну не то что бы пятится. Так, один маленький шажок в сторону выхода. А мне больше и не надо!
— Ну вы, конечно, не красавица, но не до такой же степени. Так что да, не боюсь, — и руками развела, мол, извини, но не впечатлила.
— Да ты… да как ты смеешь! Да я тебя в порошок сотру! И откуда ты такая наглая взялась то?! — ууу, какие мы грозные, да только я не боюсь, потому как поняла, что ничего ты мне не сделаешь, дорогуша. Ты Грэйна боишься, а он дал понять, что я под его защитой. Так что можно продолжать представление.
— Откуда взялась? Таких особенных даже там больше нету. Я такая одна, — и ещё шире заулыбалась. А что, я даже и не солгала ни разу, таких невезучих и катастрофичных точно больше нигде нет.
— Так, слушай меня внимательно, девочка. Я дважды повторять не люблю. Сейчас ты соберёшь свои вещички и уберёшься туда, откуда явилась. Ты меня поняла?! Завтра, когда я приду получать извинения от Трэйтона, и духу здесь твоего не должно быть!
— Да я ж с удовольствием! Только ведь не отпустит же, Трэйтон-то. Жить, говорит, без тебя не могу. Никуда теперь, говорит, ты от меня не денешься. Вот так-то. А я ж с удовольствием домой бы вернулась. Он же меня, можно сказать, похитил! — вот, нажаловалась на зелёненького и даже легче стало.
