Я проснулась от шороха и неясного чувства приближения чего-то необычного. Вдруг плотно сомкнутые над головой ветви расступились, как по волшебству, и я увидела звезды! Как же они были прекрасны! Я не могла оторвать от них взгляда. И такое необычайное чувство полёта. Но где-то на грани сознания понимаю — что-то не так. Есть в этом сне какая-то неправильность. Оборачиваюсь и вижу себя! Я лежу на том же месте, где и засыпала. И в то же время, я парю над землёй. И меня что-то тянет вверх, к тем самым чарующим звездам. «Ну уж нет, так просто я не сдамся!» И я рванулась обратно вниз, к своему родненькому тельцу. «Моё, не отдам!». Последний отчаянный рывок, ухватила свою тушку и изо всех сил дёрнула на себя… Провалилась в собственное туловище и глубокий обморок одновременно.
* * *
Сознание и мироощущение возвращались медленно и неохотно. Глаза совсем не желали открываться, но слух начал улавливать какие-то странные звуки. Вроде и люди говорят, а понять ничего не могу. Прислушалась внимательней и начала понимать отдельные слова. Слова постепенно сложились в предложения.
— Вот настырная попалась. Это надо же так вцепиться в оболочку.
— Мастер, это невозможно. Такого никогда не было!
— Если бы это было невозможно, то здесь лежала бы, как обычно, сфера чувств. А мы видим девицу. Весьма, кстати, привлекательную!
— Ой, спасибочки. За привлекательную.
Сказала и поняла: стоило помолчать. И куда это меня занесло? Вот чувствую, что куда-то я опять вляпалась. А страха нет! Ну нисколечко не боюсь. Сон это, просто Сон! И глаза открыть не могу. Будто кто-то веки держит. А меж тем, слышу:
— О, да мы ещё и языкастые. И чего тебе, милая, дома-то не сиделось? Зачем, спрашивается, за нить переноса уцепилась? И что теперь с тобой делать, а?
— Глаза мне откройте. Вместе подумаем.
Ой, опять я что-то не то ляпнула. Вот уж точно, никак с врагом, в смысле, с языком, совладать не могу. А в голове шумит, как тогда, когда Мильт, конюха дедова сын, подсунул настой на хмелю с ягодами. Вкусно было, это да. Но зато потом ни ноги, ни голова не слушались, и вообще между собой совсем не дружили. В общем, пьяной я себя чувствовала.
— Подай ясневые капли, — это дядечка, с которым я сейчас беседовала, кому-то приказал.
Ну, хватит тут валяться. Пора выбираться, искать жабу, то есть, наставницу, и домой. Там ждут, праздник готовят. Попыталась встать. Кто-то осторожно толкнул обратно, туда же, где лежала. И даже ласково как-то сказал:
