— Да нет у меня никого кроме Трэйтона! Ну ещё Роб, друг Грэйна, но к нему я не хочу. А зачем вообще этот «господин» всех объезжает?
— Ой, я точно не знаю, но, кажется, там что-то с родовым древом связано. Он что-то вроде хранителя рода, и проверяет, не собирается ли кто-нибудь из холостяков сменить семейное положение. Но по мне, так если у кого и появится невеста, то после визита такого родственничка сбежит без оглядки.
— А я бежать не собираюсь! Если Трэйтон не защитит меня, сама что-нибудь придумаю. И только в крайнем случае воспользуюсь твоим советом. Мне необходимо знать, можно ли ему доверять, вот и проверим.
Я подошла к окну и открыла створки, впуская свежий, наполненный цветочными ароматами воздух. Ну что ж, посмотрим, выполнит ли Грэйн своё обещание защищать и оберегать меня.
Мы сидели и молча ждали. А чего ждали — и сами сказать не смогли бы. Я оккупировала подоконник, Джинди притулилась на самый краешек стула рядом с туалетным столиком. В коридоре послышались шаги. Отстранённо подумала: опять демонстративно топает. Зачем? Открылась дверь, и в комнату вошёл Грэйн:
— И ты здесь? Хорошо, подай нам в кабинет бутылочку Стардэста и фрукты. Да не трясись ты так, не съест он тебя, — это Джинди, а потом, повернувшись ко мне: — А ты, Тэль, даже и не думай покидать комнату. Выйдешь — сам придушу. Не уступлю такое удовольствие Альзо. Ты меня поняла?!
— Конечно. Не переживай, я никуда не собираюсь.
— Что-то ты слишком покорна. Подозрительно это, — подозрительно на меня взглянул напоследок и вышел. Джинди вернулась через пару минут с подносом в руках и категоричным заявлением, что ни за что не пойдёт ТУДА. И таким тоном было сказано это ТУДА, как будто её на казнь отправляют.
— Ну что с тобой делать? Ладно, давай отнесу.
— Правда? Ой, нет! Тебе же запретили выходить из комнаты.
Я тоже боялась и не хотела туда идти, но после этих слов точно пойду. Забрала из трясущихся рук подружки поднос и вышла в коридор.
Так, сначала проверим, осталась ли у меня сила, если нет, то просто поставлю поднос у двери, постучу и убегу. Сосредоточилась и как учил Грэйн, «заглянула в себя». Почувствовала слабую, едва уловимую пульсацию силы. Ну что ж, хоть и не много, но есть. Подошла к двери и услышала обрывок разговора«…и мучаюсь, сам знаешь, нелегко нам, Эртам. Все завидуют, попрошайничают. А мне самому бы кто помог».
Надо же, «бедолага» какой! Заходить и так-то не особо хотелось, а сейчас вообще страшно стало. Поставлю-ка поднос под дверь, сами возьмут. Дверь вдруг распахнулась, и на меня уставились злобные глаза гостя. А зрачки у него серые, оказывается. Только сейчас заметила.
