– Все это выглядело как роман на одну ночь.
– Но я так не думала! – воскликнула Лейла и посмотрела на него. Впервые она увидела, что Джеймс покраснел. – Как ты можешь? Ты целуешь с такой страстью, а потом берешь и уходишь?
– Лейла, я посылал тебе цветы не один раз, а пять, но ты даже не подходила к телефону. Ты действительно считаешь, что я должен был десять лет хранить тебе верность на тот случай, если ты вдруг передумаешь?
– Ты посылал мне цветы? – Она нахмурилась.
– Ты их не получала? – возмутился Джеймс. Он был взбешен и собирался объявить, что у сотрудников «Харрингтона» полетят головы с плеч.
– Так, значит, все цветы в моем номере были от тебя?
– А что, на карточках разве не было написано… или ты их просто не читала?
– На каких карточках?
– Карточки были в букетах. Может, ты их не заметила?
– Цветы во дворце меняют каждый день. Я подумала, что и в отеле поступают так же. – Лейла все еще хмурилась. – А почему ты посылал мне цветы?
– В благодарность за ту ночь. Ну и чтобы пригласить тебя на ужин и попросить наконец снять трубку.
– Я сняла. Я набрала номер «три» и пожаловалась, что цветы перестали менять, – пробормотала Лейла.
Она удивилась, услышав его смех.
Ее удивило не то, что Джеймс рассмеялся, а то, как ей не хватало этого его смеха. Лейле тоже захотелось улыбнуться, но она не позволила себе этого. Ее губы сжались – она не забыла, как ей было больно тогда.
– Когда цветы не сработали, я улетел во Францию. – Джеймс решил коротко рассказать, что было дальше. – Я уехал, чтобы забыть тебя. Чтобы выбросить тебя из головы. Это тоже не сработало. Через пару недель я вернулся и сразу отправился в «Харрингтон», надеясь увидеть тебя. И… налетел на твоего братца. После этого я решил снова уехать во Францию – дождаться, пока «осядет пыль», но потом… – Он не стал продолжать.
Это было и не нужно.
Все, что произошло дальше, было достойно сожаления – для обеих сторон.
– Почему бы тебе не поговорить со своим братом? – предложил Джеймс.
– Я сердита на него.
– А как насчет твоих родителей? Предстоящая свадьба должна их как-то успокоить.
Лейла вздохнула:
– Даже в этом случае они вряд ли простят меня. Остается надеяться, что они не будут ненавидеть моего ребенка. Я не хочу, чтобы они перенесли на него свое отношение ко мне.
Они продолжили ужин. Ее взгляд снова остановился на серебристом пакете.
– Ну, и когда же ты собираешься его открыть? – поинтересовался Джеймс. Он и сам уже начал испытывать нетерпение.
