Ровно в четыре часа открылась дверь, и, неся в руках несколько пакетов, в номер вошла совершенно другая Лейла.
Одетая в расшитое золотом платье, с распущенными черными волосами, с подведенными на манер царицы Клеопатры глазами. Джеймс никогда не видел более красивой женщины.
– Где ты была, Лейла?
– Мы еще не женаты, – отрезала она точно так же, как и он сегодня утром.
– Ты выглядишь… – казалось, он забыл все слова, – потрясающе.
– Спасибо. Хотя, по правде говоря, ужасно тяжело носить в жару это платье. Но я больше ничего с собой не взяла. А здесь я не смогла подобрать ничего подходящего. Мне нравится, когда тело закрыто, но длинные платья заставляют меня чувствовать себя цыганкой, а брюки – мужчиной.
– Ну, на мужчину ты совсем не похожа, – рассмеялся Джеймс. – Впрочем, я знаю одного модельера, который поможет тебе подобрать что-нибудь из одежды. У него есть разные коллекции.
– В том числе и наряды, которые носят в Шур-хаади? – Лейла покачала головой. – Я думаю, это недоступно даже самому Джеймсу Чатсфилду. – Она открыла сумочку и вытащила оттуда деньги. – Это мои чаевые, – улыбнулась молодая женщина.
– Чаевые? – Джеймс пристально посмотрел на нее. – Где ты была, Лейла? – повторил он.
– На работе.
Джеймс моргнул. Он не мог поверить, что она вот так пошла и нашла работу.
– И где же ты работаешь?
Лейла рассказала, и Джеймс нахмурился. Это был очень дорогой восточный ресторан недалеко от его квартиры, куда он изредка заходил пообедать.
– Ты не официантка? – спросил он на всякий случай.
– Конечно нет.
Глаза Джеймса округлились от ужаса.
– Ты моешь посуду?!
– О нет. Я несколько раз пыталась, но из этого ничего не вышло.
– Танцовщица?
Она услышала надежду в его голосе. Ее глаза сузились.
– Не будь вульгарным, – сказала Лейла, но потом решила удовлетворить его любопытство. Это странно и необычно: кого-то интересует, как она провела день. – Я играю на гануне. Похоже, посетителям нравится. Менеджер спросил, не смогу ли я приходить еще и вечером.
У Джеймса отвисла челюсть.
– Неужели ты думал, что я сидела взаперти в своем номере?
– Не знаю. – Он пожал плечами.
– Я зарабатываю немного – мой доход за неделю не оплатит и одной ночи в отеле.
– Точнее, часа.
– Я понимаю. Но это единственная работа, на которую я способна. Теперь ресторан готов предложить мне больше часов и, соответственно, больше денег. И это только начало. Я не всегда буду тебе обузой.
– Тебе не нужно работать.
– Но мне это нравится.
– Неужели ты не понимаешь, что теперь ты известная личность!
