Мысли мыслями, но сейчас она ест, болтает и пьет лимонад, поджидая, когда уйдет последний из гостей, чтобы последовать за Ренцо в их комнаты.
В спальне она взяла ночную рубашку – свадебный подарок Николетты – и переоделась в ванной. Эта изысканная вещь предназначена, чтобы почти тут же быть снятой с новобрачной. Атласная кремовая материя с тонким кружевом на груди приятно прилегала к телу – а грудь у нее стала еще больше, – и как только она вышла из ванной, то глаза Ренцо мгновенно заискрились.
Гулкий стук сердца и дрожь сказали Дарси, что решение держаться от него подальше трудно выполнимо. Может, физическая близость ослабит напряжение? У нее внутри растет его плод, и как же она может обесценить это сексом?
Дарси тяжело опустилась на край кровати и охнула.
– Ты, наверное, устала, – сказал Ренцо.
Она кивнула и, несмотря на охватившую ее слабость, произнесла:
– Да, но мне надо с тобой поговорить.
– О чем?
– Обо всем.
Он как-то хищно улыбнулся:
– Ты не могла бы уточнить, что значит «обо всем»?
Она пожала плечами.
– Где мы будем жить… разные практические вещи. И нам надо решить это очень скоро, потому что мне не позволят летать после тридцати шести недель.
Он тряхнул головой и самоуверенно заявил:
– Дарси, у меня собственный самолет. Мы сможем летать, когда захотим, имея рядом необходимый медицинский персонал.
Дарси откинула покрывало, улеглась на широченную кровать и отодвинулась в сторону как можно дальше.
– Что бы ни было, – сказала она, – но нам необходимо все обсудить.
– Не сегодня. – Он сел на кровать, и матрас прогнулся под его весом. – Ты слишком устала. Мы поговорим утром. И – учти, если ты ляжешь еще ближе к краю, то свалишься на пол, и помимо очевидного вреда себе ты разбудишь меня. – Он снял часы с руки и положил на тумбочку. – Не волнуйся, Дарси, я прекрасно умею читать твой язык жестов, и у меня нет ни малейшего намерения убеждать женщину заняться со мной любовью, если она этого не желает.
– С тобой такого никогда не происходило, да? – не удержалась от язвительности Дарси.
– Нет, не происходило, – растягивая слова, ответил он и погасил свет. – Обычно мне приходится отбиваться.
Дарси бросило в жар от злости. Это ей урок – никогда не задавать вопросы, если ты не готова к тому, что по-глупому обидишься на ответ. Она лежала в темноте с открытыми глазами и почти тут же услышала глубокое и ровное дыхание Ренцо. А ей предстоит беспокойная ночь с мучительными мыслями о будущем. Резкий тосканский ветер завывал за окнами старинного дома, но, к своему удивлению, ей было тепло и уютно и даже надежно лежать с обручальным кольцом на пальце.
