— Верю, все вы на одну рожу. — Тут мне даже чуток обидно стало, чем это моя рожа на другие похожа? Ладно, пусть его. — Заходи, лейтенант, посидим, чаю попьём.
— Слушаюсь, товарищ подполковник! — Сигаев изумлённо вытаращился на меня:
— Орёл, итить-молотить! Молодец. Проходи, присаживайся. — Мы зашли на кухню. Присел я на ободранный солдатский табурет. Да, жизнь холостяцкая кого хочешь, на помойку выбросит. Жалко стало деда, ну да дело, прежде всего дело. А дедуля и сам в наступление пошёл:
— Тебя звать то как? Илья… Хорошее имя. Так ты, Илья, по делу, или как? — Тут уж пришла моя очередь:
— А Вам, Александр Петрович, как лучше, по делу или просто как к хорошему человеку? — Тут Сигаев задумался, не спуская с меня глаз:
— Комитетчики просто так, к хорошим людям не ходят. Значит, есть за мной грешок, а то и не один. Правильно я мыслю, а, товарищ лейтенант?
— Мыслите Вы в правильном направлении, уважаемый товарищ Сигаев. Грешок за Вами совсем не простой. Если говорить на официальном языке, то на Вас числится деяние, которое способно уничтожить такое государство, как Россия. — Тут Сигай Петрович побледнел аж до зелени:
— Ты что языком треплешь, — Зашипел он, — Да я за Россию Матушку готов на всё! Лишь бы цвела и процветала Русь моя! А ты… — Он уже начал приподыматься с табурета. Помня про его буйный характер, я просто тяжело вздохнул:
— Слушай, Петрович, ты выпить хочешь? — Пока Сигаев врубался в моё предложение, злость постепенно укладывалась спать:
— А что, есть? — С надеждой спросил он.
— Пять минут потерпишь? — Смотрю — в глазах огонь, ага, потерпит.
Я выбежал из подъезда в магазин. За прилавком — Символ Советской Торговли, необъятная во всех размерах тётка, с пронизывающим взглядом.
— Водка есть? — Спрашиваю. Вы бы видели, как её перекосило. Такой, мол, молодой — и уже водку:
— А куды ж она денетси, чтоб ею мужики подмывались, туды его в харю…
— Какая самая лучшая? — Тут уж она чуть посветлела:
— Дак, «Патриархальная», токка полтора литры.
— Нормально, давайте ящик. — Тут уж тётка прямо за сердце схватилась:
— ГРЫША! — Рявкнула она. Из подсобки:
— Чё надо, малахольная.
— Яшшик «Патриархальной», бегом токка! — А мне, уже улыбаясь во все свои четыре с половиной зуба, — А с Вас, уважаемый гражданин двадцать семь тыщщ.
— Это не всё, батон ветчины, копчёного судака, пару штук, большую банку кофе, конфет шоколадных, с арахисом, пару кило. Так, чего бы ещё? Ладно, пока хватит, если что, ещё прибегу. Сколько с меня?
