— Садись, — скомандовал Исхак, когда все остальные растворились в кустах. — И молчок. Раскроешь рот — застрелю. И не надейся на быструю смерть. Я стреляю хорошо, мучиться будешь долго.
Ехали мы долго, часа три. Самое странное, что нас никто не остановил. По дороге не было ни одного милицейского поста!
Исхак начал притормаживать. Мелькнул указатель «Минеральные воды». Я решился подать голос:
— Мы, что, полетим куда-то?
— А ты умный парень, — усмехнулся Исхак.
— А чего гадать? Единственный в округе город, в котором есть аэропорт. Ума много не надо.
— Ну, раз догадался, тогда и говорить больше не о чем. — Отрезал Исхак.
Мы остановились на окраине города в неприметном домишке. Его хозяин встретил нас подобострастно:
— Как доехали, не голодны, ли, ещё чего не желаете?
Исхак прервал его:
— Всё готово?
— О да, конечно!
— Неси немедленно.
Хозяин вынес из дома большую сумку и портфель. Из сумки Исхак осторожно вытащил тёмно-зелёную спортивную куртку. Вопросительно посмотрел на принесшего:
— Работает?
— Да, конечно, достаточно застегнуть молнию до конца, и заряд становится на взвод. Если расстегнуть — бахнет, мало не покажется. На случай отказа — в портфеле дистанционное управление.
— А как насчет обнаружения?
Хозяин пожал плечами:
— Пока ни собаки, ни металл детектор не фиксируют.
Ицхак, казалось, был доволен. Достав из багажника «дипломат» протянул его собеседнику.
— Проверять, надеюсь, не надо, — хохотнул тот.
— Ты меня знаешь, — осклабился Исхак, — как в швейцарском банке.
Всё это время я сидел на пассажирском месте, и словно всё, что происходило, меня совершенно не касалась. Самое ужасное было в том, что я понимал, о чём идёт речь, но мне было абсолютно всё равно. Я впал в ступор. Исхак мне что-то говорил, я кивал, он помог мне надеть эту курточку. Очень аккуратно застегнув её на мне, сказал ещё что-то. Паспортный контроль прошли быстро, багажа у нас не было, только ручная кладь.
Только сидя в самолёте, сидя у иллюминатора, я начал что-то соображать. Я, наконец, понял, кто я и чего стою. Прав был мой брат Сослан, иначе как «хашина» — слабак меня и назвать нельзя. Ради чего я сейчас здесь и готов убить столько людей?
Лайнер набрал высоту и выровнял полёт. Да, я слабак, я не смог вовремя сказать «нет» и умереть, как положено мужчине — с честью и достоинством. Значит нужно искать другой путь, найти другое решение.
В этот момент Исхак поднялся со своего места и, улыбаясь, подошёл к стюардессе. Та тоже улыбнулась. Однако, чем больше она слушала, тем больше страха появлялось в неё в глазах. В конце разговора улыбки не было, лицо искажал бесконечный ужас. Повернувшись, она побежала к кабине пилотов.
