Конечно, я слышал о том, что власти не жалуют проповедников новой веры, и что многие из них кончают жизнь в руках палача. Меня это не пугало. Со свойственным юности упрямством, я не верил в то, что со мной может произойти что-то плохое. Поэтому я, что называется, закусил удила:
— Прости, родная, но я принял решение и не отступлюсь от него. Так, что не плачь, я же не навсегда ухожу, а всего на пару месяцев.
Веда покачала головой:
— У меня такое чувство… — она тяжело вздохнула, — Впрочем, как знаешь, мужчина сам должен решать, что ему делать, а что нет.
Родители мои, не ведая всей подоплёки дела, недолго сопротивлялись. Отец, пожав плечами, сказал:
— Ну, что ж, рано или поздно птенцам приходится покидать родительское гнездо в поисках своего пути. Иди, сын, и да хранят тебя боги.
Матушка, с трудом сдерживая слёзы, собрала меня в дорогу.
Проходя мимо поместья Веды, я не мог не заглянуть к ней. Как ни странно, она была спокойна, и даже весела. Поцеловав меня в щёку, она сказала:
— Знаешь, лучший способ сделать так, чтобы тебе было не скучно в дороге, а мне спокойней, возьми себе спутника. — Она показала рукой на мужчину, стоявшего немного поодаль. — Его зовут Селестий, он был рабом в моём доме, но сейчас я даю ему свободу, чтобы он сопроводил тебя до Рима и обратно. Помог тебе в дороге, защитил от злых людей. Селестий — бывший гладиатор, поэтому военное искусство ему знакомо.
Мужчина подошёл к нам, приложил руку к сердцу и поклонился:
— Моя госпожа, я очень многим тебе обязан, поэтому не сомневайся, я сделаю всё так, как мне велят моя совесть и мой долг.
Я растерялся. С одной стороны мне так не хотелось делить свои лавры с кем-либо, а с другой…. Отказаться от помощи умелого слуги было бы неразумно.
— Хорошо, милая, я сделаю всё, как ты скажешь.
Селестий, крепкий мужчина, лет тридцати пяти, с совершенно невыразительным лицом. Такое увидишь в толпе и через миг забудешь. Что его выделяло — это шрам над правой бровью в форме цифры пять. Я усмехнулся:
— У тебя на арене был свой собственный номер?
Тот как-то странно посмотрел на меня:
— Трудно в моей профессии остаться красавцем, таким как ты, — он снова поклонился, как показалось, с лёгкой иронией. Мне это не очень понравилось, нужно будет поставить бывшего раба на место.
Впрочем, я тут же забыл об этом маленьком недоразумении, поскольку утро было свежим, воздух чистым, дали манящими, а будущее рисовалось самым радужным. Очень немного времени понадобилось, чтобы понять, что расстояние в несколько стадий сильно отличается от расстояния во много-много лиг. Уже к полудню я почувствовал, что дальше идти, сил уже нет. Селестий перехватил мой заплечный мешок:
