— Так ты должен знать, что будет за степью, если идти на восток?
— Горы, — отвечал Уйба.
— Горы, — вскричал, обезумев от радости, юноша, — да, горы, и там в горах Страна, где живут русские? Знаешь ты об этом?
— Я бывал там, — спокойно сказал Уйба, — как же мне не знать?
— Ты был там? — воскликнул Тит, не веря ни себе, ни своему собеседнику. — Ты был там? Почему же ты не говорил мне никогда об этом?
Уйба усмехнулся.
— Джетак говорит тогда, когда его спрашивают, — скромно напомнил он.
— И ты ушел оттуда?
— Нельзя пасти скот на одном месте!
— О! — почти простонал Тит, торопливо крестясь. — Теперь я вижу, ты ведешь меня, господи!
Он был взволнован. Уйба следил за юношей, не понимая, что может так сильно его волновать. Тит со странной поспешностью начал расспрашивать. Он отвечал нисколько не с большей живостью, чем обычно.
— Как называется этот край? — спрашивал Тит.
— Не знаю.
— Беловодье?
— Может быть. Горы его покрыты снегом и зимою и летом. Отчего же не называть его белым?
— Мне сказали, что не всякому удается найти среди гор проход в этот край.
— Я проходил через него в долину!
— Но он закрыт облаками…
— Я ждал, когда солнце рассеет их!
— О, господи! Говори же, кто там живет?
— Я думаю, такие же русские, как ты. Они так же говорят, так же молятся, и бороды их не короче, чем у ваших стариков.
— И там нет чиновников, полицейских и всяких других начальников?
— Я не видел там никого с ясными пуговицами. Они сами выбирают старших и никому не платят ясака.
— Уйба, так ведь это же оно, Беловодье!
Тит вздохнул и закаменел, созерцая своего собеседника, как чудо, поднявшееся из вспаханного поля.
И подумать только, что перед ним находился собственный их, Кафтанниковых, батрак, которого изо дня в день все они, тоскливые мечтатели по иной жизни, видели перед собою?
Уйба в свою очередь с изумлением рассматривал хозяина и улыбался тому, что мог своими словами привести его в столь необычайное оживление.
— Зачем ты спрашивал меня о белой стране? — осведомился он наконец сам. — Не хочешь ли ты взглянуть, как бывают горы? Может быть, там есть родные, которых вздумал ты навестить?
— А ты проводил бы меня? — опросил вдруг хозяин, серьезно и пристально глядя в глаза киргиза.
— Я сделал бы это, — отвечал Уйба. — Лучше умереть в степи, чем здесь.
Тит залпом выпил кружку чаю, но не нашел в нем холода, могшего остудить жар в груди.
— Хорошо, Уйба, хорошо! — пробормотал он. Теперь пойдем кончать наше поле, я отдохнул…
