Все пацаны засмеялись, обсуждая его внешний вид. На нём было светлое одеяние, похожее на мантию со скинутым назад капюшоном. Крайне странные, но мягкие черты лица, без растительности или свежевыбритый. Тату с низу, переходило в шею, длинные волосы непонятного цвета, словно крашенные в серый, но важнее всего всё равно глаза. Признаки сильно затрудняли его расовое опознание. Образ старика невольно натолкнул Рому на сравнение с Ведьмаком, а потом дошли до нового вида Сидхов. Кроме шуток и предположений по поводу цели столь эффектного появления, удачно совпавшего с багом интерактивки, новая ТВ звезда в свой адрес от нас ничего не получил.
Костик решил обождать, объяснив желанием видеть дальнейшее. Кто-то вспомнили о Сереже, а Рома прокомментировал это упущение словами: - Как всегда самое дельное пропускает! По любому за пивом ещё побежал. – Его изречение было небезосновательно, по сути, сияние кончилось несколько минут назад, и Серёжа должен был уже вернуться если не отправился в магазин.
- Ага, нам больше ничего покупать не захотел, вот и соскочил потихоньку, зрелищем прикрывшись, придёт и скажет: - Я вас звал, а досмотрев, решил сходить заодно. – Все гоготали, раскручивая тему Серёжи.
Была версия о том, что он до сих пор стоит с открытым ртом и залипает в небо. И пусть явление иссякло, зато открылись звёзды. Космос - с детства одна из немногочисленных страстей Сергея, однако, он любил им любоваться, а не изучать. Соответственно его знания в этой области трагично обрывались где-то после определения “вакуума”, которое он однажды услышал в научно развивающей передачи, но не смог полностью запомнить, ошибочно смешав с другим подобным термином, и на свою беду, как-то раз, решил попробовать сумничать, оперевшись на изменённую версию. В результате мы несколько лет дразнили его этим обозначением, припоминая тот опыт одним словом “вакуум” каждый раз, как он тормозил, то есть очень часто.
Тем времен звезда вечера по ТВ молчаливо продолжал ожидать неизвестно чего, несколько минут подрыт, будто набивая себе цену или ожидая аудиторию, даже не шевелился, словно ящик словил стоп кадр. Снимающая его камера не двигалась, он просто стоял, сложив руки, прикрытые широкими рукавами, и смотрел. Взгляд был глубоким, несмотря на то, что исходил из экрана, будто видел каждого с другой стороны мониторов, думая, как лучше сказать нечто важное. Я стал более серьёзно воспринимать мужика, предложив ребят притихнуть.
