- Да Серёж, именно так, ты не парься, мы потом тебе расскажем, что делать! – Обхохатываясь, молвил я, еле выжимая слова сквозь смех. Хохма в его настрое не просматривалась, Серёжа словно и правда думал, что мы могли об официальном турнире говорить или забыли, что у нас чипов нет, то есть, хотел выделиться, а получилось как всегда.
- Сам примешь процедуру за четверых. Переоденем тебя. Потом будешь за всех сканирование перед каждым турниром проходить! – Зазвучало из общего угара голосом Рома.
- Если только в задницу! Максимум, куда ему что-нибудь установят. Его счастье, что так и не попал в Таиланд, а то бы давно вогнали по самые не балуй... – Пока Рома наконец снял с Серёжи давление своего сурового взгляда, добавил Дима, не внося конкретики.
- Могут возникнуть проблемы на магнитных рамках супермаркетов! – Не отставал я.
- По-моему, задницы - это по твоей части Димон! – Огрызнулся недовольный Серёжа, почти не моргая. – Как обычно, начинаете ржать, сами не знаете почему! – Продолжил он, истощая запас смягчающих обстановку фраз. Пустой смотрел на нас преданным взглядом, добивая не прекращающимся тупником.
- Ну и юморнул. – Удивился Еврей. – Прямо мастерски!
- Чё так навострился Димон, зацепило? – Сменив жертву, но не настрой, сказал я. Добивать Сергея не видел смысла, он упёрся в тупик, вот и переключился на следующего.
- Давай ближе к делу, долго вы ещё троить намерены? Ты-то, Еврей, какого ломаешься, ты же точно уже не целка! – Намеренно введя в заблуждение, красиво пошутил Рома, снова вызвав на себя овации.
– Разве что после третьего аборта. – Закончил мысль Статика я.
- Да пошли вы, придурки! - Прокомментировал Дима, сорвавшись, но быстро остыв. Серёжа отвернулся с довольным видом, дабы вновь не навлечь на себя наше внимание, его устраивала любая концовка разговора.
Сергей вообще по жизни человек очень простой, добрый и общительный парень, но не шибко сообразительный, ни в коем случае не глупый, умнее многих, однако постоянно рассеян, а от этого часто тупил, особенно в мелочах. Его основная беда - негативное восприятие, каждая проблема казалось ему глобальной, создающей запар, влияя на настроение, а в плохом расположении духа окружающий мир лишь напрягал.
Он драматург похлеще и почаще Роминого, но в другом направление. Сережа очень наивный, нервный и не терпеливый, легко раздражался и начинал вопить как истеричка, но быстро успокаивался. У него почти нет негативных качества, их даже не приходилось скрывать, а те, что были, проявились всего лет пять назад, когда он решил перестать быть покладистым, а вот невероятно непунктуален он всю свою жизни. Серёжа будто жил в другом часовом поясе, а не в соседнем подъезде. Раз, зайдя домой на минутку, он вышел через три часа, обидевшись на нас, что мы его не дождались.
