Все горел, жил идеалами. На заводе – первый парень. Честный, трудолюбивый, комсомольский вожак, каждому протянет руку помощи, ребята души в нем не чаяли. Тогда и появилось ВСВС – «Вовка сказал, Вовка сделал». Когда-то тихо гордился этим ВСВС. Позже узнал – у блатных есть похожий слоган: ПСПС – «пацан сказал, пацан сделал», что уж тут хорошего? До завода – армия, тоже ВСВС. Вот и пригласили в органы. Там как раз такие дурачки и нужны. Кто вопросы не задает, кто под козырек… И за любое дело браться готов, хорошее, плохое, партия сказала: «Надо» – комсомол ответил: «Буззелано!»
Мама ведь против была. Мама, мама… теперь уже и поговорить не с кем. Нет больше мамы. Какое-то понимание пришло… А вон виски уже седые, рановато, конечно, но все равно – полжизни за плечами. Нет больше мамы. Отца давно уж нет. Сестра Галинка осталась. Да что-то у нее жизнь не задалась, одна растит дочку, не до меня ей. И не до «высших материй».
Людка, жена… Окрутила желторотого. Мне двадцать три было, ей – двадцать восемь. «Подошел к девушке – женись!» Вот и женился, взял с двумя детьми. С чужими детьми. Благородно. Очень благородно. Растил как своих. Вырастил уже, упорхнули птенчики, можно считать, упорхнули. А Людка… Бесформенная, неряшливая, никакая. Чужой человек.
Один ты, Вовик, остался. Так и не встретил женщину, с которой тебе было бы по-настоящему хорошо. Налево не смотрел – моральный кодекс строителя коммунизма не позволял. Так и не узнал, что есть на свете любовь. Да и вообще любовь. Не обязательно к девахе какой-нибудь. Кого любил? Отца – скорее нет, чем да, сестру – может быть. Маму, маму любил. Хоть и приемная, неродная. Родная умерла, когда тебе четыре было, Гальке – два. Мама вышла за вдовца с двумя детьми. Любила, не любила – не знаю. Может, просто надо было устроиться. Отец-то ее точно любил. Очень сильно. Жили дружно. Мать за отцом следила, он всегда был чистеньким, ухоженным, одет хорошо. И нам она мамой стала. Настоящей мамой. А своих детей у нее с отцом не было – мама немолодая уже была, а может, и не захотела.
Бабушку, мамину маму, тоже любил. Она смолянкой была, четыре языка знала. Мало побыла с нами, рано ушла, мне было семь или восемь. Но интерес к языкам успела мне передать. Не только к языкам. Не врать, не обманывать, выгоду не искать, друзьями дорожить. А еще – в лесу ориентироваться, в растениях разбираться, грибы-ягоды собирать. Рыбу ловить – это уже отец научил.
