Так продолжалось почти шесть лет. У себя на службе я был рядовым сотрудником, но, когда кончался рабочий день, я шёл в незримую лабораторию своего незримого института — и тут всё было иначе…
Ну, а потом организовали первую науковедческую группу. Мы собрались в пяти пустых комнатах, из которых только что выехало какое-то учреждение, оставившее на стенах плакаты по технике безопасности: «Сметай только щёткой» (стружку), «Отключи, затем меняй» (сверло) и «Осмотри, потом включай» (станок). Плакаты привели в умиление нашего шефа, он распорядился не снимать их, в результате чего мобилизующие призывы прочно вошли в наш жаргон. Когда я впервые изложил шефу идею своего опыта, он фыркнул и коротко сказал: «Сметай щёткой!»
Это было азартное время. Чертовски интересно, когда на твоих глазах возникает новая наука! Кажется, что держишь в руках волшебную палочку. Новые методы на первых порах почти всемогущи. Взмахнул палочкой — и стали ясными связи между отдалёнными явлениями. Взмахнул — и рассеялся словесный туман, прикрывающий незнание…
Мы работали как черти, потому что появилась ещё одна науковедческая группа, а шеф прекрасно умел подогревать спортивные страсти. Он называл того шефа — кардиналом, его сотрудников — гвардейцами кардинала, нас — мушкетёрами. Клянусь, этот нехитрый приём повышал энтузиазм процентов на двадцать, не меньше!
Однажды я спросил: какие мы мушкетёры — из какого тома. Шеф мгновенно сообразил, в чём дело, и елейным голосом заверил, что мы, разумеется, из «Трёх мушкетёров» — молодые и почти бескорыстные.
— Надобно различать два типа молодых учёных, — наставительно сказал шеф. — Для одних идеалом является эдакий душка от науки: молодой и удачливый профессор, всеми признанный, доктор наук в двадцать шесть или двадцать восемь лет. А для других — тоже молодой, но непризнанный Циолковский. Гвардейцы кардинала все хотят быть молодыми профессорами. И будут. Он таких подобрал… благополучных.
Вероятно, это тоже входило в программу подогревания нашего энтузиазма.
— А как мой опыт? — спросил я.
— Со временем, — быстро ответил шеф. — Ибо сказано: «Осмотри, потом включай».
Я напомнил, что мушкетёры иногда обходились без разрешения начальства. Шеф пожал плечами.
— Между прочим, вы совсем не мушкетёр. Вот Д. и Н. -мушкетёры. Азартные люди. А вас я, признаться, не понимаю. Чего вы, собственно, добиваетесь? В чём ваша суть? Давайте начистоту.
Это в манере шефа: мгновенно перейти от шуточек к полному серьёзу. И вопросы в упор тоже в его манере. Попробуй ответить, в чём твоя суть и чего ты хочешь…
