— Мистер Конолли?
— Что там такое творится? — Это снова Рейчел.
— Мистер Конолли!
— Ничего, — отвечаю я жене. — Всё нормально.
— Кто это? В чем дело? Саймон!
— Всё нормально, — как попка, снова повторяю я.
Теперь офицер стоит прямо передо мной.
— Попрошу вас следовать за мной, сэр.
— Саймон!
Что всё это значит?
* * *
Полицейский приводит меня в одну из комнат за ризницей. В центре, покрытый белой льняной скатертью, стоит стол с массивными ножками. А за ним, на стойке, лежит сумка, набитая облатками идеально круглой формы. На прибитых к двери крючках висят рясы. Я вижу каждую мелочь и знаю, что не забуду эту комнату до конца своих дней.
Полицейский придвигает мне стул. Я сажусь. Он располагается напротив, достает спиральный блокнот в кожаной обложке и кладет его перед собой. Ручка идеально входит в центр спирали. Он вынимает ее и открывает блокнот. Наши глаза встречаются в первый раз за все время. Прежде я избегал его взгляда.
— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, — говорит коп.
Мне хочется ударить его, сбить с ног, повалить на пол и долго бить ногами. Видимо, во мне дремлют первобытные инстинкты. Однако, собрав последние силы, я стараюсь держать себя в руках. И согласно киваю.
— Вы отец Джейка Конолли?
Я снова киваю, но он продолжает выжидающе смотреть на меня.
— Да.
— Джейк был сегодня в школе?
— Да. Послушайте, не могли бы вы мне просто сказать: что происходит? Где мой сын? С моим сыном все в порядке?
Полицейский замешкался, осторожно подбирая слова. Почему-то это пугает меня больше, чем все, что произошло за сегодняшний день. Прокашлявшись, он в конце концов отвечает:
— В настоящее время местопребывание Джейка Конолли нам не известно. Могу только сказать, что мы обнаружили его машину, припаркованной на специальной стоянке для учащихся старших классов.
— Как это понимать? Он ответил на мой звонок!
Коп смотрит в блокнот, постукивая по странице, как будто бы ему не терпится поделиться со мной своей догадкой. А затем спрашивает:
— Известно ли вам имя Дуга Мартина-Кляйна?
Перед глазами в одно мгновение проносится вся моя жизнь. И жизнь Джейка, и сегодняшний ужас, — всё накрывает меня, как приливная волна. Я чувствую, что тону.
— Мистер Конолли?
— Могу я попросить стакан воды? — хриплю я внезапно севшим голосом.
Полицейский внимательно изучает меня. Мои первобытные инстинкты и желание убивать разом исчезло. А он изучающе разглядывает меня, и, кажется, видит насквозь и оценивает все симптомы: чувство вины, страх, растерянность. Коп это замечает, отмечая при этом, что я впал в панику в тот момент, когда он произнес имя Дуга.
